В 1382 году хан Тохтамыш штурмом взял Москву, но уже осенью Дмитрий Донской получил великокняжеский ярлык. Это произошло после удаления из Москвы митрополита Киприана, сторонника консолидации русских земель вокруг Москвы. Выдав ярлык, Орда в качестве заложника взяла сына Донского, Василия. Через три года он бежал из плена и скрылся сначала в Молдавии, а затем в Литве. Там он был помолвлен с единственной дочерью великого князя Витовта Софьей, которая в 1391 году стала его женой.

Великий князь

Незадолго до смерти Дмитрий Донской назначил Василия своим наследником. Несмотря на то что это произошло без согласия хана, ярлык он получил без проблем. Его права на престол признали и родственники.

Василий I первым из русских князей попытался прекратить платить дань ханам Золотой Орды. В это время он заметно усилил оборонительную способность Москвы, появились новые укрепления. А также этому способствовало еще и то, что у Золотой Орды появился новый противник - Тимур (Тамерлан). Опасаясь воевать на два фронта, Тохтамыш пошел на условия Василия и даже разрешил ему чеканить свою серебряную монету.

Тимур разгромил войска Тохтамыша и двинулся на Москву. Войска встретились на Оке. Простояв две недели, Тимур не захотел рисковать награбленным и ушел. Все это укрепило позиции Василия, и он уже не считал себя обязанным платить дань ордынцам.

Внутренняя политика Василия I строилась на принципах объединения русских земель. В результате он присоединил Нижегородское и Муромское княжества. Правда, за эти земли пришлось побороться с Великим Новгородом. Установилось примирение с Тверским и Рязанским княжествами.

Дружеские отношения наладились с пронским князем Иваном Владимировичем. Василий женил своего сына Ивана на его дочери.

Внешняя политика

Усиление положения Василия I не очень понравилось родственникам из Литвы. Его тесть Витовт приютил разгромленного Тохтамыша, пообещав ему восстановить его власть в Орде, если будет помогать ему в действиях против Москвы. План провалился, но еще долго родственники угрожали друг другу оружием.

После разгрома, учиненного Тимуром, начала приходить в себя Орда. Во главе ее стал мурза Едигей, который убил Тохтамыша и с войсками двинулся на Москву. Сам Василий бежал в Кострому, город защищал его дядька, серпуховской князь Владимир Андреевич Храбрый. Москва выстояла. Спасла город очередная смута в Орде. Едигей ушел, но Москва вновь заплатила дань, но некоторое время спустя вновь прекратила платежи.

Интересные отношения сложились у великого князя с Византией. Стараясь поддержать православное государство, Василий отправил базилевсу крупную сумму серебром. Это помогло Византии собрать наемную армию, которая на целых пятьдесят лет отодвинула натиск турок на эти земли.

27 февраля 1425 года Василий I умер и был погребен в Архангельском соборе Московского кремля. В исторической памяти он остался как правитель твердый и осторожный, достойный продолжатель объединения русских земель.

Сын Дмитрия Донского и Евдокии суздальской, великий князь московский 1389–1425

Василий в княжение Дмитрия Донского

После нашествия Тохтамыша (1382) московскому князю вновь пришлось признавать себя данником Орды . К этому побуждала и измена общерусскому делу больших соседних княжений, Рязанского, Суздальско-Нижегородского и Тверского. Сразу после похода Тохтамыша на поклон в Орду отправились сын Дмитрия Константиновича суздальско-нижегородского Семен, Борис Городецкий и Михаил Тверской. Тверской князь при этом возобновил просьбы о том, чтобы татары передали ему ярлык на великое княжение, отняв его у Москвы. Чтобы помешать его домогательствам, Дмитрий Донской отправил в Орду (1383) своего старшего сына Василия, который этим и принял первое видное участие в политике. Хан оставил за московским князем великий Владимирский стол; однако, 12-летнего Василия Дмитриевича удержал при себе, требуя за него 8000 рублей окупа.

Разорённой Тохтамышем Москве пришлось заплатить татарам большую дань – хан, вероятно, потребовал платежа и за предыдущие годы. На это собиралось со всякой деревни по полтине. Молодой Василий Дмитриевич удерживался в Орде два года, но потом ему удалось убежать оттуда на юго-запад Руси, в Подолию. Из Подолии Василий ушел в Валахию, а потом в Германию. В Луцке он познакомился со знаменитым впоследствии Витовтом , который, однако, не был ещё тогда князем всей Литвы, а владел лишь Гродненским уделом, проводя время в постоянной борьбе с убийцей своего отца, Ягайло. Витовт помолвил за Василия свою дочь Софью. В странствиях Василий провел около двух лет. Не видно, чтобы его бегство из Орды навлекло на Москву какое-либо наказание от хана. В последние годы своего княжения Дмитрий Иванович снова стал держаться независимо от татар и, кажется, ограничивался лишь легкой данью им. Несмотря на разорение Москвы Тохтамышем в 1382 (совершившееся больше благодаря неожиданности), Куликовская победа далеко не прошла бесследно для отношений Руси и Орды.

Начало княжения Василия I (1389)

В 1389 умер в возрасте 39 лет Дмитрий Донской, и московским князем стал 17-летний Василий I. В самом начале княжения Василия I у него вышла какая-то размолвка с двоюродным дядей Владимиром Андреевичем Храбрым, героем Куликовской битвы . Последний покинул Москву и со своими боярами уехал к себе в Серпухов, а оттуда в Торжок. Но вскоре согласие было восстановлено и скреплено договором, по которому дядя вновь признал себя подручником великого князя, а Василий I придал к уделу Владимира Волок и Ржеву (которые потом переменил на Городец, Углич и др.). Затем Василий вступил в брак с Софией, дочерью Витовта, помолвленной за него уже несколько лет назад. Была ли эта помолвка неприятна Дмитрию Донскому или по какой другой причине, только брак состоялся уже после его смерти. Бояре великокняжеские ездили за невестою в столицу Прусского Ордена Мариенбург. В Москве венчание Василия I и Софьи было совершено митрополитом Киприаном (1390), который после кончины Дмитрия и своего соперника Пимена, умершего в Константинополе, воротился на северную митрополию. Родственные связи московских князей с литовским домом Гедимина заключались и раньше, но доселе не влекли важных последствий. Брак Василия I с Софьей сначала тоже не предвещал ничего особого. Отец Софии находился тогда в удалении от отечества, продолжая борьбу с двоюродным братом, Ягайлом. Едва ли кто предполагал, что не Ягайло, а именно Витовт вскоре сделается великим князем Литовским и окажется опасным соседом для Москвы.

Присоединение Нижнего Новгорода к Москве (1392)

Василий почти сразу же сделал важный шаг на пути собирания Северо-Восточной Руси, присоединив к Москве большой и богатый Нижний Новгород. Суздальско-нижегородский князь, тесть Дмитрия Донского и отец матери Василия I Дмитрий Константинович умер в 1383, омрачив конец своей жизни раболепием перед разорившими Москву татарами. Сыновья и брат Дмитрия Константиновича подняли в Орде распрю о Нижегородском столе. Тохтамыш решил спор в пользу брата Дмитрия, Бориса Константиновича. В 1391 году в Орду к Тохтамышу поехал Василий I. Он не только был утвержден ханом в достоинстве великого князя, но и хлопотал о ярлыке на княжение Нижегородское на правах внука Дмитрия Константиновича по матери. Тохтамыш не сразу согласился на ходатайство Василия I. Но московский князь, по выражению летописи, умздил царских советников, чтобы те просили за него хана. Тохтамыш уступил, и выдал Василию I ярлык на Нижний Новгород, Городец, Муром, Мещеру и Тарусу.

Впрочем, передача этих городов Москве совершилась не только «по мзде», но и по более важным причинам. Князь Борис, севший по воле Тохтамыша в Нижнем Новгороде, был в 1387 изгнан оттуда своими племянниками – сыновьями Дмитрия Константиновича, Василием Кирдяпой и Семёном. Именно эти два шурина Дмитрия Донского в 1382 убедили москвичей добровольно открыть Кремль татарам Тохтамыша. Кирдяпа и Семён лживо обещали тогда, что жителям Москвы не будет сделано никакого зла, но татары, вступив в город, перебили там более 20 тысяч человек. Уезжая в 1387 из Нижнего, Борис пророчил племянникам, что они будут плакать от врагов своих. После долгой тяжбы в Орде Борис вновь добился у хана (1392) ярлыка на Нижний, а племянникам отдал Суздаль. Однако сразу вслед за этим в Орду явился Василий I московский, который убеждал Тохтамыша, что княжеские смуты в Нижнем не прекратятся и что положить им конец может только передача города под власть сильной Москвы. Не одни деньги Василия I, но и забота о поддержании порядка в вассальном «русском улусе» побудили хана согласиться на это ходатайство. Василий I, как внук Дмитрия Константиновича по матери, ещё и имел на Нижний Новгород немалые наследственные права.

При возвращении в Русь великого князя сопровождал царский посол с татарским отрядом: он должен был ввести Василия I в новые владения. Но русские князья в то время уже не настолько зависели от ханов, чтобы по простому приказу покорно уступать свои наследственные уделы. Привести в исполнение новый ханский ярлык о передаче Нижнего Москве предоставлялось самому Василию I. Он заранее принял меры к этому: московский князь уже приготовил в Нижнем Новгороде сильную боярскую партию в свою пользу. Нижегородским боярам надоели распри между Борисом и его племянниками, а Василий добавочно действовал на бояр обещаниями денег и милостей. Будучи внуком Дмитрия Константиновича, Василий I в глазах нижегородцев имел значение не столько захватчика, сколько близкого родственника их княжеского дома. Обособление Нижнего Новгорода от великого княжения Владимирского еще не успело пустить глубоких корней в народе; еще свежа была память об Александре Невском, родоначальнике князей московских и нижегородских. Значительная часть дружинно-боярского сословия предпочитала служить более сильному московскому князю; а население надеялось под защитой Василия I получить более спокойствия со стороны соседних татар, мордвы и непрестанных распрей собственных князей.

Василий I поехал в Москву, а в Нижний отправил ханского посла со своими боярами. Услыхав о том, Борис Константинович собрал своих бояр и дружину и со слезами напоминал об их недавней ему присяге. Старший боярин, Василий Румянец, уверял князя, что все они готовы положить за него головы, а между тем сам уже передался на сторону Василия и только старался обмануть Бориса. Когда ханский посол с московскими боярами подъехал к Нижнему, Борис не хотел их впускать в город; но Румянец выставил их послами, пришедшими подкрепить мир, убедил князя принять посольство. Татары и москвитяне вступили в город. Граждане стеклись на вече, и послы объявили им, что город переходит во власть Василия I Московского. Напрасно Борис звал бояр и дружину. «Господине княже, не надейся на нас; мы уже не твои!» – сказал ему Румянец. Борис и его немногие доброхоты из бояр были взяты под стражу и разосланы по московским городам. Василий I посадил в Нижнем своих наместников (1392). Присоединение большого удела на первое время не стоило Москве ни капли крови. Во владении нижегородской княжьей ветви еще оставался Суздаль, куда и был отпущен Борис. Спустя два года он скончался. Но племянники его, сыновья Дмитрия Константиновича Василий Кирдяпа и Семен, предавшие Москву в 1382, упорно отстаивали свои наследственные права на Нижний Новгород и не могли удовлетвориться одним Суздальским уделом, который должны были делить еще с сыновьями Бориса Константиновича.

Борьба Василия I за Нижний Новгород с князьями суздальскими

По смерти дяди Василий Кирдяпа и Семен ушли в Орду, чтобы хлопотать о помощи у Тохтамыша. Но он сам вскоре потерял свое царство в борьбе с Тимуром. Тогда суздальские князья стали искать помощи против Москвы у татарских владетелей Камской Болгарии. Однажды Семен Дмитриевич напал на Нижний вместе с царевичем Ейтяком, у которого была тысяча татар. Сидевшие тут воеводы Василия I три дня отбивались от осаждавших. Последние заключили мир и утвердили его присягой, но потом вероломно ворвались в город и предали его разграблению. Семен Дмитриевич, прежде ложною клятвою вместе с братом помогший Тохтамышу захватить Москву, вновь оправдывался тем, что не он нарушил присягу, а татары. Однако более двух недель он не мог держаться в Нижнем, и бежал отсюда, услыхав о походе большой Московской рати, под начальством брата Василия I, Юрия Дмитриевича. Эта рать последовала за союзниками Семена в их землю, и отомстила за разграбление Нижнего погромом татарских городов Великих Болгар, Жукотина, Казани, Керменчука. Три месяца войско Василия I воевало Камскую Болгарию и воротилось с большою добычей (1399). Года два спустя, московские воеводы захватили жену и детей Семена Дмитриевича, укрывавшихся в Мордовии. Чтобы выручить семью, Семен перестал бегать по татарским местам, помирился с Василием I и удалился в Вятку, где вскоре и умер. «Сей князь – замечает летопись – много претерпел напастей и истомы в Орде и на Руси, добиваясь своей вотчины; восемь лет сряду он служил четырем ханам, поднимая рать на великого князя Московского». Брат его Кирдяпа тоже помирился с Василием I и временно получил от него Городец, где и умер.

Со смертью этих князей однако не окончилась борьба за Нижний: ее продолжали их двоюродные братья, сыновья Бориса Константиновича – и с помощью тех же татарских владетелей Камской Болгарии. Однажды они вместе с князьями болгарскими и жукотинским разбили брата Василия I, Петра Дмитриевича, близ приволжского села Лыскова (1411). Около того же времени наиболее беспокойный из этих братьев, Даниил Борисович, послал изгоном на город Владимир боярина своего Семена Карамышева и татарского царевича Талыча; у них было полтораста татар и столько же русских. Владимир тогда был плохо укреплен. В полдень, когда граждане по обычаю предавались сну, татары, подкравшись лесом, внезапно появились из-за Клязьмы. Они разграбили посад, а затем ворвались внутрь города и бросились на соборный Успенский, чтобы захватить его драгоценности. Успенский ключарь, Патрикий, родом Грек, запер двери; взял дорогую утварь, сколько успел собрать, и скрыл все это в верхних потайных каморах; затем сошел вниз, отнял лестницы и начал молиться перед образом Богородицы. Враги выломали двери, ободрали ризы с икон и ограбили все, что было можно, а Патрикия начали мучить, допрашивая, где спрятаны остальные сокровища. Его ставили на раскаленную сковороду, забивали щепы за ногти, сдирали кожу, прорезали ему ноги, продели в них веревку и привязали к хвосту коня; но мужественный Патрикий скончался, не открыв потайного хода. Ограбивши город, враги предали его пламени и ушли с большим полоном и добычею. Пленники потом рассказывали, будто татарские и русские враги Василия I захватили во Владимире столько добычи, что многие одежды и вещи не могли увезти, складывали в копны и сжигали, а золото и серебро делили между собою мерками. Даниил Борисович вскоре захватил и Нижний Новгород. Василий I сумел изгнать его оттуда лишь в 1417.

Итак, бескровное в начале приобретение Нижнего Новгорода потом обошлось Василию I недешево. Вражда и беспокойство от cуздальских князей продолжались почти до конца княжения Василия. Эти князья удержали за собой Суздаль и, кажется, Городец. Василий I, по-видимому, оставлял до времени местных князей также в Муроме и Тарусе. Только Нижний Новгород он считал столь важным пунктом, что держал там своих наместников.

Тимур и Тохтамыш

Москве и Литве помогли собирать Русь жестокие войны, шедшие в эпоху Василия I между татарами. Тохтамыш, восстановил единство Золотой орды, распадавшейся при Мамае на два ханства – по ту и эту сторону Урала. Но высокое мнение Тохтамыша о своем могуществе побудило его вступить в борьбу с владетелем Средней Азии Тимуром (Тамерланом) , которому он был обязан своим воцарением в Сарае. Как прямой потомок Чингисхана, Тохтамыш считал Тимура, узурпатором, не имевшим законного права править прежним Джагатайским улусом. Он видел в Тимуре второго Мамая, надеясь низвергнуть и его. Тохтамыш напал на пограничные земли Тимура. Тимур в 1392 двинулся к Яику, а оттуда к Волге. В Приволжских степях он дал великую битву Золотоордынскому хану, который также собрал большие силы из татар, камских болгар, черкес, алан. В упорном сражении Тимур взял вверх. Разбитый Тохтамыш спасся на правую сторону Волги, а его орды устлали степь трупами на расстоянии 200 верст. Тамерлан ограничился только разграблением Золотой Орды и ушел назад. После его удаления Тохтамыш продолжал властвовать в Орде и скоро оправился от поражения. Не исключено, что именно эти события облегчили Василию I получение ярлыка на Нижегородское княжение.

Тимур. Реконструкция по черепу М.Герасимова

Пограничные столкновения между Тимуром и Тохтамышем продолжались. Через три года Тимур, покоривший уже себе всю Персию, Дербентским проходом перешел на север от Кавказа и встретился с Тохтамышем у берегов Терека. В этой второй их исполинской битве татары Тохтамыша уже расстроили левое крыло неприятельской армии и проникли до самого Тимура, который едва спасся от смерти. Однако некоторым воеводам Тамерлана удалось зайти в тыл неприятелю, и Тохтамыш отчаявшись в успехе, обратился в бегство.

Угроза нашествия Тимура на Русь (1395)

На сей раз Тимур преследовал его далеко на север и жестоко разорил Золотую орду, до Волги на востоке и до Днепра на западе. Часть войск Тимура вступила на юг Рязанского княжества. Город Елец со всем населением сделался их жертвой (1395).

Известие о приближении страшного Тимура привело в смятение Северную Россию. Василий I поспешил собрать северное ополчение и, поручив Москву своему дяде Владимиру Андреевичу Храброму, сам стал с войском под Коломною на берегу Оки, готовясь умереть или отразить нашествие. Духовенство и народ усердно молились об отвращении бедствия. По желанию Василия I, митрополит Киприан послал во Владимир за иконою Богоматери, принесенною когда-то Андреем Боголюбским из Киева. Митрополит и Владимир Андреевич с народом торжественно встретили эту драгоценную святыню за городскими стенами; потом поставили ее в Успенском храме. Заступничеству Богоматери и было приписано отступление татар Тимура, вскоре пошедших обратно на юг. По возвращении в Москву Василий I, в память избавления, построил в честь Богородицы храм и при нем основал монастырь (Сретенский). С тех пор Русская церковь уставила праздник Сретения 26 августа, в день принесения иконы в Москву.

Осенние холода и непогоды, а также бедность страны немало повлияли на решение Тимура прекратить поход на север и повернуть на юг к Азовскому морю. Там он разорил богатый Азов, склад генуэзских и венецианских товаров; разгромил Черкесов и Алан и направился в Грузию; но, услыхав о мятеже астраханских татар, посреди зимы, явился перед Астраханью. Город был взят и разорен. Разграбив Золотоордынскую столицу Сарай, Тимур и ушел назад в Азию.

Удар, нанесенный Орде, был столь жесток, что Василий I мог ожидать скорого конца татарскому игу. Однако события вскоре показали преждевременность этой надежды.

Захват Смоленска Витовтом (1395)

Тем временем тесть Василия I, Витовт, добился от польского короля Ягайло уступки себе титула великого князя Литовского. Пользуясь ослаблением разбитой Тамерланом Орды, Витовт стал расширять своё государство на восток и сделал там весьма важное приобретение: захватил Смоленск.

Но Юрий Святославич оставался на свободе. Его тесть Олег Рязанский вступился за его права. В происшедшей затем войне обе стороны вторглись в пределы соседа и опустошали их, однако перевес склонился в пользу Литвы. В этой борьбе сторону Витовта из старого московского соперничества с рязанскими князьями держал и Василий I. В 1396 году он вместе с митрополитом Киприаном лично приезжал в Смоленск на свиданье с тестем, Витовтом, и праздновал с ним Пасху. Василий I посылал отговаривать Олега от похода на Литву и обещал помирить его с Витовтом. Осенью того же года Витовт с большими силами напал на Рязанскую землю и предал ее опустошению; причем «литовцы сажали людей улицами и секли их мечами». Прямо из Рязанской земли он заехал к Василию I в Коломну, где пировал с ним.

Поход Витовта на татар и битва на Ворскле (1399)

Тамерлан, победив Тохтамыша, отдал Золотую Орду одному из сыновей его бывшего соперника, Урус-Хана. Старый мурза Едигей, служивший некоторое время у Тимура стал свергать и возводить сарайских ханов и управлять их именем. Вскоре он посадил на престол царевича Тимур Кутлуя. Тохтамыш с большим отрядом верных ему татар бежал к князю Литвы, тестю Василия I Витовту. Витовт вздумал восстановить Тохтамыша на ордынском троне и обратить Орду в вассальное Литве государство. Когда Кутлуй потребовал выдачи Тохтамыша, Витовт объявил крестовый поход против него. Папа Бонифаций IX дал всем участникам этого похода разрешение от грехов. C Витовтом соединилось до пятидесяти подручных удельных князей Литвы и Юго-Западной Руси, значительный татарский отряд Тохтамыша и несколько сот закованных в латы тевтонских рыцарей. При войске находились пушки и пищали. В июле 1399 Витовт выступил на юго-восток, надеясь затмить великими деяниями гром Куликовской битвы Дмитрия Донского. Походу Литвы на татар содействовал и Василий I: упомянутым выше вторжением 1399 в Волжскую Болгарию он оттянул на себя часть ордынских сил.

Семидесятитысячное литовское войско перешло за Днепр и встретилось с ордой Тимур Кутлуя на берегу реки Ворсклы. На помощь к Кутлую вскоре подоспел с новыми силами Едигей. Благоразумные люди советовали Витовту заключить мир ввиду большого превосходства татар (которых было, как говорят, до 200 тысяч). Но честолюбивый князь приказал своему войску покинуть лагерь, огороженный телегами с железными цепями, перейти Ворсклу и начать бой.

Сражение возгорелось 12 августа 1399. Татары окружили христианских рыцарей, перебили у них коней и заставили защищаться пешими. Неуклюжие, неповоротливые пушки мало вредили легкой татарской коннице, которая быстро маневрировала. Витовт потеснил стоявшего перед ним Едигея, но Тимур Кутлуй зашел в тыл христианам и решил победу. Первый обратился в бегство Тохтамыш с татарами; за ним последовал и Витовт. В числе павших на поле боя находились Ольгердовичи Андрей Полоцкий и Дмитрий Корибут Брянский (храбро бившиеся вместе с Дмитрием Донским против татар на Куликовом поле) и князь Глеб Смоленский. Тесть Василия I не сравнялся с Дмитрием Донским полководческими способностями. Татары преследовали бегущих до Киева. Тимур Кутлуй взял большой окуп с этого города, «3000 руб., да еще с Печорского монастыря 30 руб». Варвары опустошили Киевскую и Волынскую области до самого Луцка. Тохтамыш несколько лет спустя погиб в южной Сибири – по некоторым известиям, от руки самого Едигея.

Попытка рязанцев отбить Смоленск у Литвы (1401–1402)

Поражение на Ворскле, ослабив временно великое княжество Литовское, вынудило Витовта оставить замыслы новых захватов в пограничных московских землях, которые он лелеял, несмотря близкое родство с Василием I. Неудача Литвы немедленно отразилась на судьбе Смоленского княжения.

Смоляне, тяготившиеся установленным в 1395 литовским владычеством, вошли в сношение со своим прирожденным князем Юрием Святославичем, жившим в Рязани у своего тестя Олега. В 1401 году Олег рязанский явился под Смоленском и объявил гражданам, что если они не примут к себе Юрия, то он разорит их город. Часть смолян стояла за Витовта, другие за Юрия. Последняя сторона пересилила, и в августе месяце смоляне отворили ворота Юрию, сразу же перебившему главных сторонников Витовта. Олег собирался отнять у Литвы ее захваты в области родственных рязанцам северян и вятичей. Замышляя усилиться этими завоеваниями, чтобы соперничать с Василием I московским, Олег отправил своего сына Родослава для захвата Брянска. Но Витовт послал против рязанцев войско под началом сына Ольгерда, Симеона Лугвеня, и князь Стародубского, Александра Патрикиевича. Возле Любутска рязанцы понесли жестокое поражение (1402). Родослав попал в плен и потом три года томился в темнице. Престарелый Олег не перенес этого тяжелого удара и скончался.

Витовт вновь занимает Смоленск (1404)

Василию I неудача соперников Москвы, рязанцев, была выгодна. Весною 1404 Витовт осадил князя Юрия в Смоленске. Литовская партия там теперь усилилась из-за возмущения жестокостью Юрия. Последний стал просить помощи против Литвы у Москвы. Прибыв в Москву, Юрий умолял Василия I оборонить его от Литвы, обещая быть ему верным подручником. Василий медлил и колебался поднять оружие против своего тестя. Вероятно, сильное влияние на него оказывала и энергичная Софья Витовтовна. Витовт воспользовался колебаниями Василия I и отсутствием Юрия, снова подступил к Смоленску, и бояре сдали ему город летом того же 1404 года. Он также отчасти казнил, отчасти изгнал многих своих противников, но постарался привлечь к себе жителей разными льготами и отвратить их от Юрия. Весть о взятии Смоленска возбудила в Москве негодование, которое обрушилось на Юрия. Он поспешил уехать от Василия I в Новгород, где получил в управление несколько городов.

Василий I и Софья Витовтовна (рисунок на саккосе митрополита Фотия)

Война Василия I с Витовтом (1406–1408)

В этих событиях главной заботой Василия I было не допустить усиления опасной для Москвы Рязани. Поэтому он отчасти содействовал возврату Смоленска Витовту. Однако такая политика Василия скоро дала противоположный результат: оправившийся от поражения на Ворскле Витовт сам выступил соперником Москвы и в притязаниях верховенствовать над землями Новгородско-Псковскими. Уже в 1405 году Витовт напал на Псковскую область, взял город Коложе, избил и пленил много народу. Новгородцы по обыкновению или не поспевали вовремя к Пскову со своею помощью или совсем отказывали в ней. Псковичи обратились к великому князю Московскому. Василий I наконец понял опасность, грозившую от Литвы, разорвал мир с тестем и послал полки воевать сопредельные литовские земли. В течение трех лет (1406-1408) война между тестем и зятем возобновлялась ежегодно. Три раза Василий I и Витовт выступали друг на друга с большим войском, но каждый раз уклонялись от решительной битвы и расходились. Последняя их встреча произошла в сентябре 1408 на реке Угре, составляющей границу их владений. Постояв друг против друга, два великих князя заключили мир, по которому каждый остался при том, что имел. Витовт после того не предпринимал более серьезных попыток ни против Москвы, ни против Новгорода и Пскова. Этой войной Василий I хотя и не сделал приобретений, но удержал Витовта от дальнейших захватов на севере и востоке Руси.

Свидригайло

Война имела и другие следствия. Многие знатные русские и литвины недовольные Витовтом, воспользовались его разрывом с Москвою, и искали убежища у Василия I. Особенно много было выходцев из областей Черниговской и Северской. В числе их явился к Василию I (в 1408) родной брат польского короля Ягайло (и двоюродный Витовту), удельный Северский князь Свидригайло Ольгердович, который притязал низложить Витовта с великого княжения Литовского и сам занять его. Василий I дал Свидригайлу в кормление несколько важнейших городов, а именно Владимир, Переяславль, Юрьев, Волок Ламский, Ржев и половину Коломны. Такая щедрость к иноплеменнику возбудила неудовольствие северноруссов, тем более, что во время происшедшего затем нашествия Едигея Свидригайло вместо ожидаемой от него храброй обороны, постыдно бежал назад в Литву, ограбив на дороге Серпухов. Может, он, обманувшись в расчетах на широту помощи Василия I против Витовта, так обнаружил свое неудовольствие на Московского князя. В Литве Свидригайло был схвачен и заключен под стражу в городе Кременец.

Судьба Юрия Смоленского

Юрий Святославич Смоленский недолго побыл в Новгороде, и, когда произошел разрыв Василия I с Витовтом, вновь явился в Москве вместе с бывшим удельным князем Вяземским Семеном. Василий I дал им в кормление Торжок, но тут буйный нрав бывшего Смоленского князя довел его до гнусного преступления. Он воспылал страстью к прекрасной Юлиании, супруге своего товарища Семена Вяземского. Встретив решительное сопротивление со стороны добродетельной Юлиании, он убил ее и ее супруга. Это возбудило общее негодование против Юрия. Покинув Торжок, он после нескольких месяцев скитания укрылся в один из рязанских монастырей, и тут вскоре окончил жизнь.

Отношения Москвы с Новгородом при Василии I

В княжение Василия I непростыми были и отношения Москвы с Новгородом . Во время «смуты на митрополичьем престоле» конца правления отца Василия, Дмитрия Донского , новгородцы почти перестали признавать верховную власть Москвы – и в светском, и в церковном смысле. Новгородское вече в 1384 порешило не давать митрополиту право приезда в Новгороде с верховным церковным судом, не ездить к нему на такой суд и в Москву, а предоставить его самому новгородскому архиепископу. Новгородские же посадники и тысяцкий должны были, по этому вечевому постановлению, без оглядки на Москву ведать гражданские суды. В таком смысле написана была «докончальная грамота», на соблюдение которой присягнуло вече.

Новгород прекратил платить Москве «черный бор» (великокняжескую дань). Новгородские повольники грабили московские земли. Дмитрий Донской в 1386 году предпринял на Новгород большой поход и принудил возобновить платёж «черного бора», но вопрос о митрополичьих судах так и не был решён. Он вновь поднялся уже при Василии I, когда в Москве утвердился восстановивший единство митрополии Киприан . Зимою 1391 Киприан приехал в Новгород. Архиепископ Иоанн, духовенство и народ встретили там митрополита с почестями. Но когда Киприан потребовал, чтобы новгородцы уничтожили докончальную грамоту и дали ему верховный митрополичий суд, то получил решительный отказ.

«Мы уже крест целовали стоять на этом как один человек, – отвечали новгородцы».

«Дайте мне грамоту, – говорил Киприан, – я крестоцелование с вас снимаю и прощаю».

Но граждане стояли на своем. После двухнедельного пребывания митрополит с гневом уехал из Новгорода и наложил на него отлучение.

Война Василия I с Новгородом в 1393

Новгородцы снарядили посольство в Царьград к патриарху Антонию с жалобою на это отлучение и просьбою утвердить их решение. Говорят, будто послы грозили патриарху, что в случае его отказа новгородцы перейдут в латинство. Однако Антоний знал, что эта угроза идёт от одной только боярской партии и несерьезна ввиду народной преданности православию – и отклонил просьбы. В 1393 году в Новгород явились послы Василия I и вместе с черным бором потребовали выдать грамоту о церковном суде. Новгородцы продолжали упорствовать и открыли было войну с Москвою. Но когда войско Василия I, захватив Торжок, стало опустошать новгородские владения, вече вновь согласилось на чёрный бор, отослало спорную грамоту митрополиту и заплатило ему еще 350 рублей за снятие отлучения.

Война Василия I с Новгородом 1397–1398

Этот успех подстрекнул Василия I предпринять на Новгород наступление и с другой стороны. Двинская земля или Заволочье издавна манила Москву. Её владения со стороны Белаозера при Василии I клином врезывались между Заволочьем и собственно Новгородскою областью. В случаях ссор Новгорода с Москвою почти всегда страдали его сношения с Двинскими колониями; московские отряды разоряли и грабили Двинские погосты.Олега РязанскогоНовгородом Наконец они и сами стали тяготиться новгородским владычеством, данями притеснениями назначаемых из Новгорода старост. Здесь повторялось то же, что и во Пскове: часть местных бояр и купцов стала думать о Двинской самостоятельности, о свержении новгородского владычества, находя в этом поддержку от Василия I. Борьба партий, кипевшая в самом Новгороде, отражалась и в его колониях: недовольные нередко уходили из Новгорода в Заволочье. Василий I вздумал воспользоваться этим и повторить способ, посредством которого он недавно овладел нижегородским княжением. Подкупами и обещаниями льгот он склонил многих богатых Заволочан отложиться от Новгорода и поддаться Москве. В 1397 двиняне целовали крест Василию I. Главными пособниками москвитян в этом деле были двинские бояре Иван Никитин и его братья Анфал, Герасим и Родион. Сами новгородские посадники или воеводы, Иван и Конон, изменили Новгороду и перешли на сторону Москвы. Эти изменники захватили и разделили между собою многие земли, принадлежавшие Новгороду, его боярам и даже архиепископу. Всей Двинской земле Василий I в следующем 1398 году дал новую уставную грамоту, которою предоставил двинянам почти беспошлинную торговлю в московских владениях. Наместником он прислал сюда князя Федора Ростовского. Василий I не ограничился одним Заволочьем: московская рать захватила и другие места: Волок Ламский, Торжок, Вологду и Бежецкий Верх. Только после занятия этих пригородов Василий I послал в Новгород объявление войны, ссылаясь на маловажные порубежные столкновения.

Новгород попытался вступить в переговоры и отправил в Москву посольство с владыкою Иоанном во главе, с просьбою вернуть волости. Когда посольство это вернулось от Василия I без успеха, новгородцы проявили сильное воинское воодушевление, возбуждаемое боярством, которому угрожала потеря земель за Волоком. Они целовали на вече крест быть всем заодно. Архиепископ Иоанн бВасилий I и Софья Витовтовнаpлагословил рать новгородскуpю, которая выступила в поход на отряды Василия I и двинян. Вначале она напала на Белозерскую область великого князя. Новгородцы сожгли старый Белозерск, а с Нового городка взяли окуп; потом повоевали Кубенские волости, окрестности Вологды и осадили Устюг. Их отряды разоряли земли Василия I почти до самого Галича Мерского. Они взяли столько полону, что суда их не могли поднять всех пленных; поэтому часть их отпустили за окуп, а часть бросили дорогою. Новгородская рать осадила Устюг. Двиняне стали просить пощады и получили ее, выдав своих предводителей. Посаженного здесь Василием I наместника, князя Федора Ростовского, новгородцы отпустили, отняв у него только все пошлины, которые он успел собрать с Двинской земли. Прежних своих посадников, союзников Василия I, Ивана и Конона, новгородцы казнили, а Ивана Никитина с его тремя братьями отослали на суд в Новгород. С московских гостей они взяли 300 рублей окупа, а с орелецких двинян 2000 рублей и 3000 коней. Зимою того же 1398 года рать благополучно воротилась в Новгород. Здесь старшего из братьев Никитиных, Ивана, свергли с Волховского моста; Герасим и Родион вымолили себе пощаду, обещаясь постричься; Анфал бежал.

Василий I не ожидал встретить такое энергичное сопротивление, и, полагаясь, на средства самих двинян, не отправил к ним на помощь рати. Он согласился на мир, вернул Новгороду все захваченные города и вывел из них своих наместников.

Смуты в Заволочье однако тем не окончились. Помянутый выше двинский боярин Анфал, спасшийся бегством, уже в следующем году вновь поднял мятеж против Новгорода, грабил и разорял имения бояр противной партии с военною помощью Василия I. Однако на этот раз сами двинские бояре, оставшись верными Новгороду, усмирили мятеж Анфала. Подобный случай повторился в 1417 году: два ушедшие из Новгорода боярина, Жадовский и Разсохин, опять при поддержке Василия I, собрали вольницу на Вятке и в Устюге, и, спустясь по Двине, принялись грабить и жечь приречные волости. Но двинские бояре и на этот раз рассеяли грабителей. После мятежа 1398 года связи Новгорода с Заволочьем к неудовольствию Василия I стали крепче. Новгородцы дорожили этим краем, дававшим главный предмет их торговли – пушного зверя, и позаботились укрепить его за собою льготами, усилением колонизации и посылкою воевод с достаточными дружинами. Край стал настолько силен, что сам отражал шведов и норвежцев, приплывавших в Двину Белым морем в 1419 и 1446 годах. В том же 1446 году двинские воеводы ходили на восток усмирять Югру, не желавшую платить дань.

Всё время княжения Василия I Новгород колебался между Москвой и Литвой. Новгородцы держал у себя наместников Василия I, однако не затруднялись время от времени принимать разных князей-изгнанников и давать им пригороды в кормление. Так у них жили литвины Патрикий Наримунтовича и Семен Лугвений Ольгердович, потом известный Юрий Святославич, изгнанный из Смоленска Витовтом, потом его сын Федор. Из-за последнего Ягайло и Витовт грозили новгородцам войною (1412), упрекая их и в том, что они отказались идти вместе с Литвой на Грюнвальдскую битву 1410 с немцами. Этот последний упрек показывает, что Литва старалась превратить Новгород в своего, а не московского подручника. Положение на западных границах Москвы при Василии I было сложным, и его родство с Витовтом затруднений отнюдь не снимало.

Нашествие Едигея (1408)

Смуты в Золотой Орде поощряли Василия I к достижению полной независимости от неё. Он почти прекратил уплату даней, под предлогом народной бедности, и совсем перестал ездить в Сарай. Василий I не был там ни при Темир Кутлуе, ни во все восьмилетнее царствование Шадибека. А между тем во время своей войны с Витовтом Москва получила от хана войско на помощь. И когда Едигей на место Шадибека возвел Кутлуева сына Булат-бея, Василий I не ехал на поклон к новому хану, и еще дал убежище у себя его соперникам, двум сыновьям Тохтамыша. Эта более смелая политика в отношении к Орде находилась в связи с переменою лиц при Московском дворе. Старые бояре, сподвижники Дмитрия Донского, умерли или утратили влияние; Василий I окружил себя молодыми и менее опытными боярами. Они с детства были напитаны славою Куликовской победы и пренебрегали татарскою силою. Во главе этой партии молодых бояр стоял любимец Василия I – Иван Федорович, сын родоначальника рода Романовых, Федора Кошки.

Но ханы отнюдь не думали покинуть своих притязаний на Русь, тем более, что другие князья, тверские, рязанские, суздальские, продолжали ездить в Орду. Едигей помогал Василию I против Витовта, чтобы ослаблять силы обоих соперников. Когда же они помирились, татары задумали сокрушительным ударом вернуть Василия I в зависимость от Орды. Подобно Тохтамышу, Едигей решил действовать внезапным набегом. Зная, что Василий I в самой Орде имеет подкупленных доброхотов, которые известят его о приготовлениях к походу, Едигей пошёл на хитрость. Он объявил, что собирается воевать Литву, и послал гонца к Василию I, извещая, что хан Булат идет на Витовта мстить ему за обиды Москве. От Василия грамота требовала только прислать к хану кого-либо из братьев или знатных бояр с изъявлением почтения. Великий князь отправил некоего боярина Юрия, который встретил Едигея на походе и тотчас взят был под стражу, так что не мог ни о чем известить своего князя (зима 1408). Татары уже приближались к Москве, когда Василий I узнал об этом. Собирать рать уже не было времени. Василий с супругою и детьми укрылся в Кострому, а столицу поручил дяде Владимиру Андреевичу Храброму и двум братьям, Андрею и Петру. Чтобы затруднить осаду, власти тотчас распорядились жечь посады. Граждане, бросив заботу об имуществе, думали только о собственном спасении. Из посадов и окрестных сел часть жителей рассеялась в бегстве, а другая толпилась у городских ворот, ища убежища в городских стенах. Чернь, по обычаю, воспользовалась беспорядком и предалась грабежу.

1 декабря появилась татарская рать. Видя, что москвитяне не готовы дать сопротивление в поле, Едигей распустил отряды жечь и грабить Московские города и волости. Были разорены Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний и Городец. Татары рыскали по Московской земле как хищные волки и брали в плен тысячами, так что, по словам русской летописи, иногда один татарин гнал перед собою человек сорок пленных, связанных на свору как псов. В погоню за Василием I Едигей отрядил царевича Бегибердея с тридцатитысячным войском. Но оно не успело догнать князя. Меж тем оставленному Василием I в Москве престарелому Владимиру Храброму удалось восстановить порядок в столице и устроить оборону. Твердые стены, снабженные пушками, пищалями и камнеметательными машинами, представляли надежную защиту. Они оборонялись многочисленными ратниками, ибо их число увеличилось сбежавшимся народом.

Едигей расположился в селе Коломенском и оттуда руководил осадою. Он послал к князю Ивану Михайловичу Тверскому приказ спешить к нему с своим ополчением. Но Иван поступил довольно ловко. Он выступил в поход с небольшою дружиною, шел медленно, дошел до Клина, и отсюда, под предлогом болезни, воротился назад. Зная, что в столице неминуемо наступит голод, Едигей объявил Василию I, что будет стоять хоть всю зиму. Но вдруг из Сарая прискакал гонец от хана Булата, который просил Едигея спешить в Орду, где он едва не был свергнут одним из соперников. Очевидно, Кипчакское ханство уже так оскудело силами, что, по уходе на Москву, некем было защитить Сарай от какого-то мятежного царевича. И Василий I не бездействовал: он собирал северную рать на помощь столице. Едигей потребовал от москвичей 3.000 рублей денежного окупа за свое отступление. В Москве ничего не знали о его затруднениях в Орде и уплатили эту сумму. Едигей поспешно ушел из России, обремененный огромным полоном. Дорого стоило Василию I и Руси это нашествие: от Дона до Белоозера и Галича страна была разорена. Множество жителей, спасшихся от татарского плена в лесах и дебрях, погибло там от голода и стужи.

После своего нашествия Едигей прислал Василию I грамоту с исчислением его вин: Василий I принял к себе сыновей Тохтамыша; насмехался над царскими послами; отказывался лично являться в Орду и присылать туда своих бояр. «Прежде, – пишет Едигей, – был у тебя добрый к Орде боярин Федор (Кошка); а ныне у тебя любимец сын его Иван. И ты бы молодых людей не слушал, а слушал бы старейших бояр, и тогда не разорилась бы твоя держава. Когда тебе от кого обида, от князей Русских или от Литвы, ты помощи у нас просишь. А про улус свой писал, что он обнищал и выхода взять нечего. И это все ты лгал. Слышали мы, что ты сбираешь по рублю с двух сох. Если бы все было по-старому, то не учинилось бы того зла твоему улусу, и христиане твои остались бы целы».

Москва и Орда в конце правления Василия I

Но и после Едигеева нашествия Василий I не спешил признать себя татарским данником. Только когда сам Едигей был изгнан из Сарая и там воцарился сын Тохтамыша Джелаледин Султан, союзник Витовта и покровитель суздальских князей, враждовавших с Василием I, последний решился лично отправиться в Орду с дарами. Во время его пребывания там Джелаледин был убит собственным братом Керимбердеем (1414), который явился, напротив, врагом Витовта и другом Василия. Даннические отношения Василия I к Орде возобновились, хотя Керимбердей был вскоре также свержен собственным братом, и смуты ордынские не прекращались.

Русская церковь в эпоху Василия I

Важны были и церковные события второй половины правления Василия I. Они имели близкое отношение к соперничеству Москвы и Литвы. Витовт с еще большей энергией проводил политику своих предшественников по противодействию церковному подчинению Южной и Западной Руси митрополиту Московскому. Ни галицко-волынские короли, ни великие князья Литовские не мирились с переносом митрополичьей столицы из Киева в Москву. Они старались вернуть её в Киев или получить для своих областей отдельного митрополита. Из-за этого в XIV века не раз повторялось совместное явление двух или трёх русских митрополитов. В начале княжения Василия I Киприан , переживший своих московских соперников (Митяя и Пимена), снова соединил под одним главой церковь восточно- и западно-русскую. Хотя он пребывал также в Москве, но умел сохранить за собою расположение Витовта. Киприан часто посещал находившуюся под власть Литвы западнорусскую паству, оставался там подолгу, ездил на свидания с Витовтом и даже польским королём Ягайлом. Последнее время жизни Киприан проводил преимущественно в подмосковном селе Голенищеве, где предавался переводам и сочинениям. Здесь он и скончался 16 сентября 1406 года.

В то время уже нарушились долгие мирные отношения между Василием I и Витовтом. Началась война между ними, и Витовт стал открыто хлопотать в Константинополе об отдельной Литовско-Русской митрополии, предложив кандидатом на Киевскую кафедру полоцкого епископа Феодосия. Патриарх отклонил это предложение и назначил преемником Киприану в Москву морейского грека Фотия (в 1408). Тот не был столь же искусным дипломатом, как его предшественник. Он только в 1410 прибыл к Василию I и наибольшее внимание поначалу посвятил устройству митрополичьего дома, которого многие села и угодья, были разорены во время Едигеева нашествия или захвачены боярами. Ревностными заботами о возвращении расхищенного Фотий нажил себе недоброжелателей при дворе Василия I, а во время поездок в Западную Русь и там многих восстановил против себя поборами. Витовт решил воспользоваться неудовольствием западно-русского духовенства на Фотия и учредил у себя отдельную митрополию.

Выбор Витовта пал на Григория Самвлака (или Цамблака, собственно Семивлаха), прибывшего из Болгарии или Молдово-Валахии, отличавшегося ученостью и книжностью подобно Киприану (по некоторым известиям, приходившегося даже племянником последнему). Император и патриарх византийские вновь отказались утвердить разделение Русской митрополии. Этот отказ тем понятнее, что около того времени сын и соправитель императора Мануила Палеолога, Иоанн, женился на Анне Васильевне, дочери Василия I Московского. Витовт тогда поступил по примеру древнерусских великих князей, Ярослава I и Изяслава II, а также сербов и болгар: он собрал в Новогородке Литовском синод западно-русских епископов и склонил их самим соборно поставить Григория на Киевско-Литовскую митрополию (1415?). Витовт жаловался, что император и патриарх «на мзде» поставляют русских митрополитов; говорил о хищениях «ставленника Василия I», Фотия. Епископы издали соборную грамоту, в которой оправдывали отпадение от Фотия, хотя и подтверждали свое единение с греческой церковью. Поддержанный Василием I Фотий отвечал окружным посланием к своей пастве, где, на основании церковных канонов, протестовал против разделения Русской церкви. В Киев и Псков (который Литва склоняла на свою сторону) Фотий написал послания, в которых грозил отлучением всякому, кто примет благословение от Григория.

Не исключено, Витовт при избрании Самвлака имел еще заднюю мысль: будучи сам католиком он желал угодить папе и положить начало церковной унии западнорусской церкви с римской. Говорят, что этот план разрабатывался ещё в патриаршество Киприана, и последний не проявлял сильного сопротивления ему. Во время избрания Цамблака происходил знаменитый Констанцский собор. Витовт приказал отправиться туда Цамблаку с западнорусскими епископами и боярами. Но Цамблак оказался ревностным поборником православия и, по летописям, даже старался обратить Витовта из латинства с православие. Неизвестно, насколько достоверны эти летописные известия, но, вероятно, именно вследствие своей ревности к православию и неудовольствия населения на разделение Русской церкви, Цамблак вскоре покинул западнорусскую митрополию (1419). Витовт не хлопотал уже о выборе ему преемника, а помирился с Василием I и Фотием. Единство русской церкви вновь на время восстановилось.

Статьи и книги о Василии I

Статья «Василий I» в Энциклопедическом словаре Брокгауз-Ефрон (автор – Е. Белов)

Статья «Василий I Дмитриевич» в книге К. Рыжова «Все монархи мира. Россия». М., 1998

Д. Иловайский. Собиратели Руси. М., 1996. Глава «Василий Московский и Витовт Литовский»

Правление Василия I (кратко)

Правление Василия I (кратко)

Василий Первый Дмитриевич являлся правителем Московского княжества с 1389 по 1425 годы. Василий был женат на Софье, единственной дочке Витовита, который в то время правил Литовским великим княжеством. Согласно некоторым источникам, данный брак был ещё в тот период, когда сам князь бежал из Золотой Орды, где ему пришлось находиться из-за долга в восемь тысяч. В итоге данного брачного союза с Софьей, Василий стал отцом пяти сыновей и четырёх дочерей. Однако, к сожалению, трое сыновей не прожили долго и русский престол достался четвёртому сыну Василию Второму Тёмному.

В ведении внутренней политики Василий Первый старался придерживаться политики правителей-предков, то есть, в качестве основного приоритета был сбор земель вокруг Московского княжества. Именно благодаря таким чётким целям князю удалось присоединить без особых усилий Нижегородское княжество, а также вступить в сражение с Новгородом и получить Двинскую землю.

Однако, не смотря на брак с Софьей, внешняя политика Василия характеризовалась ведением борьбы не только с Золотой Ордой, но и с Великим княжеством Литовским.

Так в 1395 году на Русь выдвигаются орды знаменитого Тамерлана (Тимура), который разгромив Тохтамыша, захватил Елец, вторгшись без объявления в земли Рязанские. В то время князь Василий уже выступил ему навстречу и укрепился на переправах Оки. Однако, отряды Тамерлана повернули обратно и отошли. Данное явление набожные люди объяснили ни как иначе как защитой русского войска и Руси иконы Владимирской Божьей Матери, которая была при князе.

С 1404 года начинаются напряжённые отношения Руси с Литовским княжеством и новгородцами. Последние всячески стремились остаться самостоятельными и не желали ограничения князем новгородских вольностей и прав.

В 1408 году случилось неожиданное нападение Едигея, татарского полководца, который разбил лагерь и укрепился довольно близко от Москвы. При этом, отряды Едигея грабили и разрушали города и поселения. В результате этого были разграблены Нижний Новгород, Серпухов, Ростов, Юрьев и Переяславль. Однако, спустя некоторое время татарский полководец сам предложил подписать мир, так как в Золотой Орде в то время начался раздор. Ничего не ведающие об этом москвичи вынуждены были уплатить согласно этому договору большой откуп.

В последние годы своего правления князь Василий Первый старался наладить мир с Литвой. А с приближением собственной смерти он даже просил тестя стать опекуном его малолетнего сына.

Василий I Дмитриевич

Великий князь Владимирский и Московский (1389-1425), сын и наследник Дмитрия Донского.

Политическая обстановка в Московском княжестве в юные годы Василия Дмитриевича

Василий, родившийся 30 декабря 1371 года, был старшим сыном великого князя (1350-1389) и княгини Евдокии (1353-1407), дочери великого князя нижегородского и суздальского Дмитрия Константиновича. Брак между отпрысками двух враждовавших княжеских родов имел политическую подоплеку и был заключен 18 января 1366 года в Воскресенской церкви , знаменуя окончание междоусобной распри между и .

Корни конфликта лежали в политике централизации, активно проводимой московскими князьями, начиная с . В то же время суздальские князья придерживались древних удельных порядков и предпочитали покровительство и данные взаимоотношения с татарами. Интересы Суздаля были направлены на укрепление собственной самостоятельности и развитие торговли, а отнюдь не на объединение русских земель вокруг Москвы.

В годы малолетства Дмитрия Донского отцу Евдокии удалось временно получить ханский ярлык на великокняжеский престол, но дипломатический талант знаменитого митрополита Алексия помог вернуть ярлык московскому княжичу. В 1365 году Дмитрий Иванович поддержал будущего тестя в борьбе за нижегородский престол, положив конец междоусобному конфликту. Зять и тесть действовали заодно вплоть до 1382 года, когда Дмитрий Суздальский поддержал напавшего на Москву хана Тохтамыша.

Несмотря на вышеизложенные обстоятельства, брак Дмитрия и Евдокии, продлившийся до смерти князя в 1389 году, был счастливым. Первенцем пары был умерший в младенчестве Даниил, вслед за ним на свет появились Василий и через три года - , будущий князь галицкий и звенигородский, которому суждено было стать главным политическим оппонентом наследников брата и его племянников.

Установление династической преемственности московских князей

Следует особо отметить ту значительную роль, которую сыграло в укреплении Московского государства учреждение института наследственной монархии. Первый шаг в этом направлении был ловко предпринят во время «Великой замятни» в Золотой Орде, начавшейся в середине XIV в.

После смерти Ивана Калиты в Орду съехались многочисленные претенденты на великокняжеский престол, но усилиями митрополита Алексия, воспользовавшегося нуждой Узбек-хана в русском серебре, ярлык получил старший сын Калиты . Впоследствии в обмен на финансовую поддержку ханскую грамоту получил . Дмитрию Донскому пришлось силой отвоевывать свое право на великое княжение у суздальского князя, однако и в этом случае московским князьям удалось сохранить династическую преемственность вопреки лествичному праву.

После ухода мужа из жизни княгиня Евдокия продолжала играть важнейшую роль на московской политической арене и способствовала неукоснительному соблюдению очереди престолонаследия.

Благодаря умелому дипломатическому балансированию между враждующими ордынскими партиями, московским князьям, начиная с Ивана Калиты, удалось постепенно закрепить за собой передачу престола по родовой линии. Одним из последствий этого события стало усиление роли боярства в принятии политических решений.

Василий Дмитриевич не стал исключением. В своем завещании Дмитрий Донской без обиняков благословил сына великим владимирским княжением и, более того, прямолинейно высказался о данных взаимоотношениях с Белой и Синей Ордой: «А переменит Бог Орду, дети мои не имут выходу в Орду платить, и который сын мой возьмет дань на своем уделе, то тому и есть».

Таким образом, к концу XIV в. Орда оставалась политической силой, с которой надо было считаться, однако ее ослабление повлекло появление на арене других, не менее сильных противников Руси, таких как Великое княжество Литовское и генуэзские торговые представители. Их присутствие было необходимо учитывать при принятии государственных решений, поэтому в годы правления Василия I политическая сцена была многополярной и требовала осторожных сбалансированных решений. В этой связи показательно, что влияние боярского окружения на Василия Дмитриевича было довольно сильным, согласно документальным источникам.

Первые политические шаги Василия Дмитриевича

Одним из трагических последствий Куликовской битвы стало разорение в 1382 году Москвы войсками хана Тохтамыша. И хотя русская рать на Куликовом поле нанесла поражение врагу Тохтамыша темнику Мамаю, сложные политические взаимоотношения между многочисленными русскими князьями и Ордой привели к тому, что через пару лет хан решил проучить непокорных москвичей.

После разгрома Москвы вновь оживился ее давний политический оппонент, тверской князь Михаил Александрович. Еще до Куликовской битвы, в 1375 году, он получил от Мамая великокняжеский ярлык и попытался заявить права на . В тот раз его остановила мощная военная коалиция князей из Северо-восточной Руси во главе с Дмитрием Донским, но после разграбления Москвы ему, казалось, представился новый шанс. Он отправился на поклон в Орду к Тохтамышу.

Приглашение посетить хана поступило и Дмитрию Донскому, но боярский совет постановил, что ввиду сложившейся политической ситуации такое путешествие небезопасно. В связи с этим было решено отправить в Орду 13-летнего княжича Василия. И хотя планы тверского князя потерпели крах, молодому княжичу пришлось остаться среди монголо-татар в качестве заложника на долгие три года. Практика удерживания ближайших членов семьи политических противников была очень распространена в Средневековье и была призвана обеспечить взаимную приверженность достигнутым договоренностям. Формальным поводом для заключения Василия стал отцовский долг Тохтамышу в размере 8000 рублей.

Но в этот момент в судьбу Василия вмешалась политическая воля другого правителя, временно находившегося в опале. Речь идет о литовском князе Витовте, двоюродном брате могущественного великого князя литовского и в ближайшем будущем (с 1386 года) польского короля Ягайлы, родоначальника династии Ягеллонов. Поскольку позиции Витовта, то заключавшего союз с тевтонскими рыцарями, то склонявшегося на сторону вероломного родственника Ягайлы, были довольно шатки, то он стремился заручиться поддержкой будущего правителя Московии. Исторические свидетельства разнятся в вопросе о том, кто помог Василию бежать из ордынского плена, но так или иначе в 1385 году он оказался сначала в Молдавии, а затем на Волыни, где Витовт был наместником. В обмен на свое заступничество Витовт устроил помолвку своей единственной дочери и наследницы Софьи с московским княжичем. После этого, в 1387 году, Василий был беспрепятственно отправлен ко двору отца в сопровождении литовской свиты.

Начало правления Василия I

После кончины Дмитрия Донского Василий получил по духовной грамоте самые цветущие города, такие как Владимир, и . Его династические притязания были подтверждены Тохтамышем, а ханский посол посадил Василия I на великокняжеский престол во Владимире. Подтверждение легитимности его прихода к власти со стороны Орды позволило Василию подчинить себе дядю, князя Владимира Андреевича, сперва также предъявившего права на престол.

В конце 1390 года в Москву прибыла литовская княжна Софья и, согласно ранее заключенной договоренности, в первые дни января 1391 года пара была обвенчана. Церемонию вел недавно назначенный митрополит Киприан, болгарин по происхождению и ставленник сначала Константинополя, а затем отчасти Витовта и сил, стремившихся к объединению двух славянских митрополий. В этом браке родились четверо дочерей и пятеро сыновей, причем четверо из последних умерли в раннем детстве или младенчестве. Лишь пятый сын, родившийся у Софьи в 44 года, выжил и стал наследником отца. Его малолетство создало предпосылки для политического кризиса в Московском государстве, разразившегося в первой половине XV в., поскольку другие сыновья Дмитрия Донского, в частности князь Юрий Звенигородский, заявили права на престол.

Все последующие годы правления князя Василия I можно охарактеризовать как попытки найти оптимальный баланс и выйти с наименьшими потерями из конфликтов в треугольнике Русь - Орда - Литва.

Внутренняя политика Василия I

Политика объединения русских земель под владычеством Московского княжества была незамедлительно подхвачена Василием Дмитриевичем. Уже на первом году правления он заключил договор с мятежным дядей, предусматривавший возможность расширения вотчины Василия за счет и . В обмен на это Василий уступил Владимиру Андреевичу и .

В 1392 году, после того, как спокойствие на западной границе было закреплено браком с Софьей Витовтовной, Василий незамедлительно отправился в Орду, чтобы купить ярлык на Нижегородско-Суздальское княжество, а также Муром, Мещеру и Тарусу. Тохтамыш согласился на эту беспрецедентную сделку (ранее ярлыки давались лишь на выморочные земли) в обмен на обещание оказать ему военную поддержку в борьбе против «Железного Хромца» Тамерлана, столкновение с которым становилось неизбежным.

На обратном пути Василий силой посадил в своих наместников, причем московские бояре явились в сопровождении ордынских послов. Законный нижегородский князь Борис Константинович был низвергнут и отправлен в ссылку, где он скончался через год. Племянник незадачливого городецкого князя, Семен Дмитриевич попытался вернуть свое наследство, однако в 1401 году ему пришлось отказаться от притязаний. Со смертью последнего прямого наследника в 1402 году вопрос об отдельном престолонаследии в нижегородско-суздальской земле был закрыт.

С присоединением этих новых территорий в распоряжении Москвы оказался выход на торговые водные пути по Волге. Таким образом, в орбиту интересов Московского княжества вновь попали Двинские земли, принадлежавшие . Первую неудачную попытку завладеть богатым краем, славящимся пушным и рыбным промыслами, предпринял еще Иван Калита.

Новая волна началась с требования митрополита Киприана вернуть ему судебную власть в Новгороде, отторгнутую по решению новгородского вече в 1385 году. Вскоре, в 1393 году, противостояние митрополита и великого князя с одной стороны и новгородцев с другой обернулось кровавой расправой над московским доброхотом в . Василий сурово покарал виновных, учинив жестокую казнь 70 подозреваемых, привезенных с Севера в Москву. Испугавшиеся за свое финансовое благополучие новгородцы пошли на уступку Киприану. На втором этапе, в 1397 году, к Москве по Двинской уставной грамоте были присоединены Волок-Ламский, Торжок, Бежецкий верх и . Это произошло при поддержке князя Витовта, которого не устраивал договор, заключенный новгородцами с немецкими крестоносцами. Но, к сожалению для Василия, уже через год новгородские отряды отняли Двинские владения у Москвы, казнили изменников и обложили контрибуцией московских купцов. Витовт, чьи интересы к этому моменту сместились на юг, разорвал договор с Василием.

Новый виток интереса к северым землям возник у Василия в начале 1400-х гг., когда активная захватническая политика Витовта поставила под угрозу исконно русские и Новгород. Жители этих городов сами обратились к московскому князю с просьбой о заступничестве, но он мог лишь осуществлять политику сдерживания набиравшего силу тестя, не вступая с ним в открытый конфликт. Василию пришлось закрыть глаза на захват Витовтом в 1404 году. Город оставался в составе Великого княжества Литовского чуть более столетия.

Внешняя политика Василия I на Востоке

Вплоть до начала XV в. главные силы Орды были направлены на борьбу с Тамерланом, который наводил ужас на всю Среднюю Азию. После его ухода с ордынских земель, татарские ханы еще около 12 лет вели междоусобную борьбу. Благодаря этому первая половина царствования Василия I была поистине счастливым временем, когда он, во-первых, мог сконцентрировать свои силы на внутренней и западной политике и, во-вторых, смог наполнить казну за счет невыплаченной Орде дани. Исторические документы свидетельствуют, что Василий собирал средства на так называемый ордынский выход, чтобы по примеру западно-славянских территорий полностью снять с Московии бремя татарского ига.

По договоренности с Тохтамышем Василий в 1382 году привел войско на сражение с Тимуром у притока Волги, реке Кондурче, но предпочел оставаться в стороне, наблюдая за развитием событий. После того как ханские войска были повержены, а сам Тохтамыш бежал на правый берег Волги, Василий последовал за ним в низовья Камы и избежал столкновения с грозным Хромцом.

Военные действия между армиями Тамерлана и Тохтамыша продолжились в прикаспийских степях и волго-донском междуречье. В 1395 году победное нашествие Тамерлана поставило под угрозу Русь: после осады он намеревался двинуться на и Москву. Русские войска во главе с князем Василием выступили в Коломну, намереваясь дать бой на реке Оке. По инициативе митрополита Киприана, а по другой версии, благочестивой княгини Евдокии, для поддержания боевого духа в Москву из Владимира была доставлена чудотворная икона Владимирской Богоматери, по легенде списанная с творения евангелиста Луки. Согласно преданию в день, когда святыня крестным ходом была внесена под московские стены, Тамерлан неожиданно изменил свое решение и покинул пределы Руси. Историки склонные видеть в этом шаге не столько Божественное Провидение, сколько необходимость подавить восстание черкесов и осетин в тылу войска Тамерлана.

В то же время, в 1395 году бежавший в Литву Тохтамыш заключил тайный договор о союзе с Витовтом и о совместных действиях против Московской Руси и нового хана Золотой Орды Темир-Кутлуга. Последний поспособствовал среди прочего возвышению при своем дворе мурзы Едигея. В решающей битве на реке Ворскле в 1399 году объединенные силы Витовта и Тохтамыша были наголову разбиты. В результате Василий получил передышку в западной части своего государства и даже смог на короткое время вернуть контроль над Смоленском. Но, к сожалению, уже через 4 года окрепший Витовт вернул себе Смоленск и и снова начал представлять угрозу для зятя.

Князь Василий был вынужден снова обратиться за помощью на Восток. К этому времени в Орде де-факто правил Едигей, назначивший в качестве хана малолетнего хана Пулад-Темира. Едигей потребовал от московского князя откуп и после полученного отказа предпринял карательный поход на Москву в 1408 году. По дороге татарские отряды разграбили Нижний Новгород, и Переяславль-Залесский. Осада Москвы продолжалась до тех пор, пока стороны не договорились о выплате отступных в размере 3000 рублей, и войска Едигея отбыли обратно в Орду.

В 1411 году Едигей скончался, и в Орде вновь наступила политическая смута. Видя ослабление позиций Москвы, нижегородские и тверские князья вновь вспомнили о притязаниях на великокняжеский престол и поехали в Орду на поклон за ярлыками. Василию I удалось усмирить эти волнения в течение последнего десятилетия его правления, и в 1419 году он назначил своим преемником сына Василия. Это решение было щедро проплачено и потому поддержано Ордой.

Внешняя политика Василия I на Западе

Несмотря на родственные связи, Василий и Витовт поддерживали отношения, которые лучше всего охарактеризует поговорка «плохой мир лучше доброй войны».

В 1392 году польский король Ягайло был вынужден признать автономию Литвы, во главе которой теперь был тесть московского князя. С этого момента началось возвышение Великого княжества Литовского, которое во время правления Витовта больше тяготело к православию по греческому образцу, нежели к католицизму. В связи с этим на раннем этапе дружественные отношения между государствами поддерживал митрополит Киприан, стремившийся к церковному объединению обеих конфессиональных ветвей.

Однако настроения сильно изменились, когда вскоре стало ясно, что Витовт стремится к захвату земель Русского Севера. Воспользовавшись напряженностью во взаимоотношениях Руси и Орды, великий литовский князь немедленно начал наступление на Смоленск и Рязань. Не имевший сил для борьбы по обе стороны от своей страны, московский князь был вынужден смириться с потерей этих русских областей. Василий даже принял приглашение ко двору Витовта в захваченном им Смоленске и организовал ответную торжественную встречу в Коломне, после того как войска Витовта прошли огнем и мечом по Рязанщине.

Истинные намерения Василия проявились в полной мере после поражения Витовта у Ворсклы: русский князь немедленно возобновил военные действия на Двинской земле. Но через короткое время баланс сил был снова нарушен не в пользу Василия, и ему пришлось отказать в помощи Пскову и Новгороду.

Василий и Витовт никогда не вступали в открытое сражение, однако три раза их войска сходились для битвы, и три раза было заключено полюбовное перемирие. Первое «стояние» произошло в 1406 году близ села под , далее стороны сошлись в 1407 году на реке Плаве около Вязьмы. Самый серьезный конфликт, названный стоянием на реке Угре, случился в 1408 году: войска около полумесяца простояли друг напротив друга, после чего был заключен «вечный мир». Причиной для столь серьезных разногласий послужила поддержка, которую Василий оказал родственнику Витовта и Ягайлы, Свидригайле, дав ему на кормление Владимир и Переяславль. Несмотря на отдельные демарши, Василий не мог противостоять мощи Литовского княжества, тем более что в тот же год состоялось нашествие Едигея, представлявшее куда большую проблему.

Князь Василий Дмитриевич ушел из жизни в 1425 году, поручив жену и наследника заботам князя Витовта. Авторитет могущественного тестя был необходим для сдерживания внутренних междоусобиц на Руси в начале правления малолетнего наследника . Вмешательство Литовского княжества во внутреннюю политику Руси было довольно заметно не только благодаря присутствию Софьи Витовтовны и опосредованно ее отца, но и из-за значительного притока литовской аристократии к московскому двору.

Итоги правления Василия I

• Сохранена династическая преемственность московских князей на великокняжеском престоле.
• Продолжена политика собирательства земель под началом Московского княжества.
• Отсутствие серьезных военных конфликтов на территории Руси.
• Временный отказ от выплаты ордынской дани и умелое использование ордынской смуты в интересах Московского государства.
• Возросшее влияние Великого княжества Литовского на внутреннюю политику Руси.
• Неспособность противостоять натиску Литвы и захвату Смоленска и других северных русских городов.
• Наметившийся раскол между митрополиями Киевской и Московской.