Уникальные подробности о «Шестерке» - следственном изоляторе ИЗ - 77/6, где содержатся активистки панк-группы Pussy Riot Мария Алехина, Надежда Толоконникова и Екатерина Самуцевич, признанные Amnesty International узниками совести.

Давайте проведем небольшую экскурсию по следственному изолятору № 6, где содержатся активистки панк-группы Pussy Riot — Мария Алехина, Екатерина Самуцевич и Надежда Толоконникова, обвиняемые в хулиганстве (статья 213 УК РФ часть 2, срок - до семи лет). И где они останутся как минимум до 24 апреля. И попытаемся понять - почему и за что трех девушек держат в таких условиях, и соответствует ли их поступок (или проступок, по мнению следствия) такому наказанию, как содержание в знаменитом СИЗО №6 г.Москвы. Я не говорю о будущем суде и приговоре, но ведь даже содержание в течение двух месяцев в этом аду уже само по себе наказание. Причем, без суда. И еще: я ни в коем случае не оправдываю действия Pussy Riot в Храме, но разве так уж необходимо держать их в клетке с убийцами, террористами и наркоторговцами?

Итак. СИЗО № 6 "Печатники" (ИЗ 77/6 на ул. Шоссейной, 92) - единственный в Москве следственный изолятор для женщин. Кроме женщин здесь содержатся и мужчины. Это, так называемые «БС» - бывшие сотрудники правоохранительных органов, прокуроры и т.д. Веселая компания получается.

Тюрьма (или как ее еще называют сидельцы и охрана - «шестерка») рассчитана примерно на 1300 человек. Здание трехэтажное. Арестованные окрестили его “Бастилия”, т.к. окна всех камер выходят во двор. Стены, выходящие на улицы Москвы, глухие, и поэтому никакое сообщение с внешним миром через окна невозможно.

Здания тюрьмы расположены в виде прямоугольника. Сторонами этого прямоугольника являются камерные помещения, хозяйственные службы, помещения администрации. Во дворе расположено круглое помещение для прогулок заключенных, состоящее из нескольких двориков с решетками над головой, как в концлагерях из советских фильмов. Одна сторона прямоугольника — трехэтажное здание, где находятся только общие камеры (“общаки”), каждая из которых рассчитана на 44 человека. На этаже по 8 “общаков”. Камеры пронумерованы — с 101 по 108, с 201 по 208, с 301 по 308 (Обращаю внимание на то, что в связи с этой публикацией, номера камер могут экстренно поменять. Такие случаи уже бывали)..

На первом этаже содержатся только осужденные, ожидающие вступления приговора в законную силу и этапа в колонию. На втором и третьем этажах — подследственные и подсудимые, среди которых и находятся Мария Алехина, Екатерина Самуцевич и Надежда Толоконникова. Все сиделицы разделены на «ранее судимых» и «ранее не судимых». Я надеюсь, что девочек разместили среди «ранее не судимых», хотя бывали случаи, когда «первоходов» сажали к рецидивистам. В основном, по просьбам следователей - чтобы жизнь малиной не казалась.

Но отправимся далее. В полуподвальном помещении этого же корпуса находится так называемая “сборка” — две камеры примерно по 15 кв. м. В них женщины ожидают выезда на суд, и туда же возвращаются из суда. Вновь поступившие ожидают на “сборке” распределения по камерам. В полуподвале находятся еще 4 камеры. Каждая из них рассчитана на четверых. Это камеры для вновь поступивших - то есть для находящихся в карантине. Пребывание в карантине длится от 2 до 10 дней. От чего зависит этот срок, известно только руководству СИЗО и следователям. Там же, в полуподвале, находятся помещения для обыска (так называемая «шмонная») и две камеры хранения.

Вторая сторона прямоугольника — трехэтажное здание, в котором расположены так называемые “спецы” и “полуспецы”. “Спецы” — камеры, рассчитанные на четырех человек. Их шесть (№№ 109, 110, 209, 210, 309, 310). “Полуспецы” — камеры, рассчитанные на 8 человек (113, 213, 313), и на 12 человек (111, 112, 114, 115, 211, 212, 214, 215, 311, 312, 314, 315).

Третья сторона прямоугольника — трехэтажное здание, на первом этаже которого находятся несколько камер больницы (116-124), рассчитанные на четверых или на двух человек, а также медицинские лаборатории. На втором этаже расположены медицинские кабинеты. Кстати, о медицине. В московском женском СИЗО-6, по мнению тюремного психиатра, 15 из 20 вновь поступающих женщин — наркоманки в возрасте 18-25 лет. В СИЗО находятся более 100 человек ВИЧ-инфицированных, и почти все они получили смертельную болезнь через грязную иглу. Возраст самой младшей — 15 лет.

В подвале расположены карцеры, куда можно попасть за малейшую провинность - не так ответил вертухаю (сотруднику ФСИН) или завесил свою койку от чужих взглядов простыней. Срок - до 15 суток, которые могут повторяться многократно. В этом же здании находится прачечная, душевая (первый этаж), комнаты для встреч с адвокатами и следователями (второй этаж).

Четвертая сторона прямоугольника — здание администрации, где расположены и помещения складов и кухни. На первом этаже между коридорами “полуспецов” и больницы находится маленькая церковь, где женщины по заявлению могут пройти обряд крещения или исповедаться. По многократным сообщениям осужденных женщин, тайна исповеди не соблюдается. Все, что женщины рассказывают на исповеди, становится достоянием оперативных работников СИЗО и, соответственно, следствия.

Комнаты для свиданий оборудованы толстой плексигласовой перегородкой и переговорным устройством. Все разговоры записываются и в дальнейшем передаются следователям, которые ведут данные уголовные дела.

Две общие камеры на 2 этаже (205, 206) отведены для мам и их детей — от новорожденных до 3-х лет. В камерах для “мамочек” разрешены электроплитки. В остальном они ничем не отличаются от обычных общих камер. Прогулки для “мамочек” — 2 часа в день. Двухчасовые ежедневные прогулки положены также несовершеннолетним и беременным. Но так как беременные женщины содержатся в обычных камерах, то гуляют они вместе со всеми положенный один час.

Коридоры оборудованы телекамерами, а все тюремные камеры снабжены смотровыми глазками. Дверь общей камеры находится в нише, ведущей из коридора, в ней 5 смотровых глазков для обзора всех углов.

Постельные принадлежности и белье выдаются в полном объеме: матрас, подушка, одеяло, 2 простыни, наволочка, полотенце. Но все белье в плачевном состоянии - темно-серое и зачастую дырявое. Однако, радует то, что в общих камерах есть душевые. “Полуспецы” и “спецы”, где душа нет, один раз в неделю выводятся в баню.

Камеры оборудованы лампами дневного света, а также дежурным ночным освещением. Стены камер гладкие, окрашены водоэмульсионной краской. Окна снабжены двумя рядами решеток и металлическими жалюзи (“ресничками”), и поэтому в женском СИЗО невозможно даже увидеть окна других камер. Также из-за сурового контроля и особо строго «шмона» на «сборках» (полный досмотр, включая даже проверку влагалища) мобильные телефоны в камерах отсутствуют. Связь только через адвокатов, но, по информации женщин, побывавших в «Шестерке», и другим данным, разговоры с адвокатами также записываются. Это делается неофициально, по просьбе следователей. И я думаю, что все разговоры Екатерины Самуцевич, Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой с адвокатами записываются и передаются следователям. Слишком уж пристальное внимание правоохранительных органов к этим двум девочкам.

И заканчивая печальную экскурсию по «шестеркам», хотелось бы задать вопрос следователям, ходатайствовавшим о заключении Алехиной, Самуцевич и Толоконниковой под стражу, и судьям Таганского и Московского городского судов, отправившим девушек в СИЗО № 6. Неужели суть российского правосудия заключается в том, чтобы полицейских, подозреваемых по делу о пытках и насилии, приведшим к смерти человека, возможно держать только под домашним арестом, а трех девушек, подозреваемых в хулиганстве, обязательно надо закрыть под стражу в один из самых страшных следственных изоляторов? Неужели матери малолетних детей активистки группы Pussy Riot Мария Алехина и Надежда Толоконникова опаснее для общества, чем регулярно выявляемые оборотни в погонах, чьи действия влекут физические мучения и в некоторых случаях даже смерть?

Но, к сожалению, эти вопросы есть и останутся риторическими. А реальная проблема сейчас в другом: три девушки, которые никого не убили, не ограбили, не изнасиловали, и даже не украли ни у кого акции, находятся в очень тяжелых условиях в следственном изоляторе среди убийц и наркоторговцев. У них отобрана свобода. Они лишены контактов с близкими людьми и, в первую очередь, с детьми. И если у нас нет возможности каким-либо образом повлиять на «самый гуманный в мире» суд (а ее, увы, нет - в кассации отказано, а надзорная жалоба будет разбираться около 2 месяцев), то мы должны попытаться максимально облегчить пребывание Алехиной, Толоконниковой и Самуцевич в камере следственного изолятора. Мы же люди, и каждый из нас, чтобы не говорил и не писал, в душе отлично понимает, что их вина (даже если она будет доказана в суде) несоразмерна годам лишения свободы в тюрьме, а после в лагерях. Особенно остро это осознается, когда узнаешь, что убийцы, насильники и мошенники преспокойно находятся на подписке о невыезде, залоге или под домашним арестом. А после, зачастую, получают условные сроки.

Однако, вернемся к регулярным призывам в СМИ и Сети помочь девушкам из Pussy Riot. К сожалению, большинство таких громких криков о справедливости больше относятся к самопиару, нежели к желанию реально помочь, и вызывают у «правоохранителей» и тюремщиков обратную реакцию - создать сиделицам как можно более жесткие условия. Поэтому предлагаю рассмотреть и осуществить реальные действия, которые морально и физически помогут Толоконниковой, Алехиной и Самуцевич выжить в условиях тюрьмы.

Итак, первое. У каждой из девушек Pussy Riot в камере следственного изолятора имеется самый минимальный набор предметов первой необходимости, так называемая, «казенка» - один комплект не очень хорошего постельного белья, бывшего в употреблении, алюминиевые кружка, миска, ложка, и те вещи, которые были на них надеты во время ареста. И еще «бич-пакет» - дешевая зубная щетка, паста, пахнущая гуталином, и кусок мыла непонятного происхождения. Баланда, которую развозят по камерам три раза в день, представляет собой эксклюзив, который вы не найдете даже в станционной столовке на окраине. Вода? Вода из под крана. Кстати, государство выделяет на питание каждого, находящегося в СИЗО, аж… 38 рублей 50 копеек в день. Попробуйте покушать на эту сумму.

Но мы имеем возможность помочь. В каждом СИЗО (и «Шестерка» не исключение) имеется, так называемый, интернет-магазин, где каждый человек, независимо от того, кем он является арестованному, может заказать любые предметы обихода и продукты питания, которые в течение суток будут доставлены в камеры и вручены адресатам. И не обязательно быть их знакомыми или родственниками. Для этого необходимо всего лишь зайти на сайт и далее пройти в раздел «СИЗО - 6» и сделать заказ на имена Марии Алехиной, Надежды Толоконниковой и Екатерины Самуцевич.

Теперь некоторые подробности о том, что желательно сейчас заказывать в магазине. В первую очередь обогреватели, постельное белье, предметы гигиены, средства дезинфекции, бытовые предметы первой необходимости (учтите, в камере, практически, нет ничего). Из продуктов питания самое главное: сахар, чай, кофе, сладости, колбасы, сыры, хлеб, минеральная вода, соки. Со скоропортящимися продуктами нельзя перестараться, так как в камере может не оказаться холодильника. Лучше немного, но с определенной периодичностью - раз в несколько дней. Особое внимание к сигаретам. Даже если кто-то из девушек не курит, сигареты с фильтром нужны всегда - это своеобразная валюта в тюрьме, их можно обменять на многое другое.

Кроме хлеба насущного и более или менее человеческого быта, девушкам, находящимся сейчас в СИЗО, необходима и моральная поддержка, понимание того, что их не бросили одних в этом каменном мешке. На собственном опыте знаю, насколько гнетущее ощущение одолевает, когда впервые заходишь в камеру, где нет никакой связи с внешним миром. Создается впечатление, что ты один на один с огромной машиной принуждения, которая пытается перемолоть тебя, и этой оторванностью от привычной жизни в первую очередь. А когда вдруг получаешь письмо… Оттуда, с воли. Сначала перехватывает дыхание, а потом, растягивая удовольствие, медленно открываешь его и наслаждаешься каждым словом, каждой буквой. И сейчас, у нас появилась возможность отправлять Марии Алехиной, Надежде Толоконниковой и Екатерине Самуцевич электронные письма, которые будут им переданы в течение суток, и они смогут ответить на каждое письмо. С помощью сайта можно отправить электронное письмо и, оплатив ответ, предоставить возможность девушкам ответить на послание. Для тех, кто не имеет возможности или желания использовать электронные методы общения, возможно направить обычное письмо по адресу: 109388, г.Москва, ул. Шоссейная, д.92 ФБУ ИЗ-77/6. Но хотел бы сразу предупредить, что все письма, как электронные, так и почтовые, цензурируются и поэтому писать надо осторожно, дабы не навредить адресату.

Также нужно обратить внимание на то, что для передачи товаров в СИЗО и написания электронных писем, необходимо знать имена и отчества активисток Pussy Riot, а также даты их рождения. Итак: Алехина Мария Владимировна, 6 июня 1988 г.р, Самуцевич Екатерина Станиславовна, 9 августа 1982 г.р. и Толоконникова Надежда Андреевна, 7 ноября 1989 г.р.

И напоследок, хотелось бы напомнить там, кто требует держать и дальше Алехину, Толоконникову и Самуцевич в СИЗО, положения части 1 статьи 108 УПК РФ, якобы на основании которой и закрыли активисток Pussy Riot: «Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства , на основании которых судья принял такое решение». Увы, никто не может объяснить существование каких-либо таких причин, по которым невозможно применить к девушкам более мягкую меру пресечения. Решение суда я не видел, и представить себе указанные там причины не могу. Если кто знает такие фактически обстоятельства, пусть назовет.

2013г
Всем доброго времени суток!Я с Вами сегодня первый день!Хотелось бы написать так сказать последние новости что ли,из ФБУ ИЗ 77/6.
Наверное как и большинство здесь,я туда ездила передавать лекарства и передачи (продуктовую и вещевую).Ездила первый раз,была честно сказать еще в некотором шоке.Ну по порядку:Приехала я туда в начале второго.Записалась везде,к врачу я была 60,на передачу 64!Люди меня удивили больше всего,все злые,орут,грубят,я если честно думала что так сказать,людей сближает общая беда!Нет,я ошибалась,кто знает немного больше других,строит из себя такое,что противно смотреть,выше описанное на форуме маленькое помещение,наверное все таки дает о себе знать в жару,с удвоенной силой!Одна женщина стояла так сказать не из последних,но при этом говорила,что не против не успеть,дома тоже пригодится все,а дочь,как она сказала все равно за мытье полов,голодная не останется,вопрос ну чтобы тогда не уступить очередь?!.По-поводу лекарств,люди врут про очередь,чтобы втиснуться с таблетками,врут про онкологию,при этом передавая цитрамон и анальгин,может конечно так и надо делать,но у меня в руке были действительно жизненно важные медикаменты и я отчетливо понимала,что врагу не пожелаю!Из-за таких особ,которые врали насчет очереди,я поняла,что я не успеваю пройти до 4!Я подошла к окошку,не помню что там было написано,знаю что туда же надо подходить с заявлениями,там сидела женщина,я ей объяснила,что мне надо передать,кому и для чего,и что я не успеваю пройти и я поинтересовалась,как я еще могу передать медикаменты,потому что ждать до следующей среды,у меня просто нет времени.Она при мне позвонила по телефону объяснила все и потом повернулась ко мне и сказала что врач примет у меня таблетки,Примерно человека через два врач крикнула что больше не принимает и позвала меня (за дверью оставалось максимум наверное человек 7)зашел мужчина,так сказать вместе со мной,опять же пытался искусно врать про онкологию,при этом протягивая анальгин,цитрамон,спазган и уголь активированный и что то еще,я не фармацевт конечно,но врач с фразой,"давайте ладно,для ваших активисток,передадим"!,она все расспросила и забрала таблетки,в оконцовке наверное она все таки человек с сердцем,задержалась,но приняла всех)))
С передачей вышло все не так гладко,я на всякий случай еще решила воспользоваться терминалом,так сказать мини-передачу сделать,потом поняла что поступила правильно,женщина которая обслуживает терминал,сказала что дня через 3 получит,отслеживайте в интернете статус!Пока стояла в очереди,посмотрела как и что должно быть разложено.в каком так сказать виде,хорошо что из дома брала с собой рулон пакетов,пригодились на все 100%,все дербанила,пересыпала,прям там.Очередь двигалась достаточно быстро,какое то время,а как назло,ближе к 16.45,пришла женщина,как и я (аля-первый раз) и все,у приемщицы сто нареканий у них понятное дело одно только желание,своей передать самое главное,остальные не люди,подождут!Вообщем с фразой "Скажите спасибо данной особе" приемщица сказала,еще один человек и все,мой рабочий день кончился!А я получается третья!Было дико обидно!Попросила приянть у меня хотя бы "необходимку" человек только "заехал" 18,06,2013,согласилась вроде бы,потом говорит,нет,вещевую приму и все,остальное завтра,пыталась объяснить что не могу,работаю,говорит приезжайте в выходные (суббота.воскресенье с 8 до 16,с 13 до 14 обед)
Вообщем до воскресенья подкуплю еще кое-что,потому что список продуктов разрешенных,который в инете,отличается от действительности того,что принимают!И так сказать с новыми силами в воскресенье поеду штурмовать приемщицу)))Теперь буду умнее!
P.S.Извините если что то не так написала!

Официальное название СИЗО 6 Печатники: ФКУ Следственный изолятор № 6 УФСИН по г. Москве Адрес СИЗО 6 Печатники: 109383, г. Москва, ул. Шоссейная, д.92 Начальник СИЗО 6 Печатники: Кириллова Татьяна Владимировна Официальный сайт СИЗО 6 Печатники: http://sizo6moskva.ru Контактная информация СИЗО 6 Печатники:

Дежурная часть: 8-495-354-10-62

Факс: 8-495-354-10-62
Электронная почта: [email protected]

График приема граждан в СИЗО 6 Печатники:

	Должность, звание	Ф.И.О.	Время приема
	Начальник следственного изолятора подполковник внутренней службы	Кириллова Владимировна	(еженедельно) с 14.00 до 16.00
	заместитель начальника следственного изолятора майор внутренней службы	Зезюля Юрий Леонидович	понедельник (еженедельно) с 14.00 до 15.00
	Заместитель начальника следственного изолятора подполковник внутренней службы	Чудинова Татьяна Николаевна	(еженедельно) 14.00 до 16.00
	Врио начальника медицинской части ФКУЗ МСЧ-77 ФСИН России капитан внутренней службы	Сысоева Юлия Александровна	(еженедельно) с 14.00 до 17.00 (прием граждан по мед. вопросам)
	Заместитель начальника следственного изолятора майор внутренней службы Врио начальника отдела майор внутренней службы	Обухов Алексей Вячеславович Решетников Александр Викторович	(еженедельно) с 14.00 до 16.00 (еженедельно) с 11.00 до 13.00

СИЗО 6 Печатники на карте:

История СИЗО 6 Печатники

«Казалось бы столь неприметный адрес в одном из уголков Юго-Восточного округа г. Москвы по району «Печатники» - «Шоссейная, 92» известен еще с 1987 года.

Раньше по данному адресу размещался женский Лечебно-трудовой профилакторий № 4.ЛТП находился в прекрасном состоянии. Добротные, просторные помещения, красивая, большая территория. Облик учреждения всецело вписывался в общий архитектурный ансамбль района. Именно с тех давних пор остались такие величественные полукруглые перекрытия, поднебесные своды и арки.

Недалеко от ЛТП возвышался лучезарный Николо-Перервинский монастырь, профессионально-техническое училище – все сооружения были выдержаны в едином стиле.

К сожалению, для следственного изолятора предусматривались иные технически-конструкционные нормы…»

В 1993 году, после отмены Указом Президента России принудительного лечения, согласно Приказа МВД РФ от 6 апреля 1993 г. № 028 «О реорганизации ЛТП под СИЗО г. Москвы» Лечебно-трудовой профилакторий был закрыт. Министерством внутренних дел было принято решение открыть на его базе женский Следственный изолятор с лимитом наполнения 810 человек.

В то время все подозреваемые и обвиняемые женщины (около 600 человек) содержались в Следственном изоляторе № 2 (Бутырка), а мамы с детьми до трех лет – в Следственном изоляторе № 1 (Матросская тишина). Целью открытия женского изолятора являлось разгрузить переполненные следственные изоляторы столицы и создать более комфортные условия содержания для подследственных женщин.

МЭР г. Москвы Юрий Михайлович Лужков поддержал идею создания женского следственного изолятора. По Распоряжению Правительства города Москвы от 29 июня 1993 г. № 393-рм «О переоборудовании ЛТП № 4 под СИЗО № 6» Лечебно-трудовой профилакторий № 4 был перепрофилирован в Следственный изолятор № 6.

Реконструкция была начата в декабре 1993 года. Делалась перепланировка здания, строились новые корпуса, армировались стены, навешивались решетки. К строительству нового объекта были подключены лучшие специалисты «Мосспецпромстроя» совместно с ГСПИ г. Санкт-Петербурга.

Главным архитектором следственного изолятора выступал Репетий Алим Викторович.

В архитектурном проекте были учтены все требования изоляции, все окна камер режимных корпусов следственного изолятора выходили во внутренний дворик, вследствие чего подозреваемые, обвиняемые и осужденные не имели возможность несанкционированно контактировать с внешним миром.

Неоценимый вклад в зарождение следственного изолятора внесла Бурма Марина Юрьевна. Изначально представитель «Мосспецпромстроя», затем заместитель начальника следственного изолятора по тылу – строительство нового следственного изолятора велось под ее чутким руководством. Благодаря ее необъятным стараниям был построен прогулочный дворик, отремонтирована кровля, налажена работа теплосети. Она выступила инициатором и организатором оборудования хлебопекарни, постройки теплицы. Свежие хлебобулочные изделия, собственноручно выращенные зелень и овощи – всегда служили неотъемлемым атрибутом столовой для личного состава и рациона пищи для спецконтингента. Озеленение территории следственного изолятора (разбивка клумб, посадка деревьев, цветов) также является заслугой сотрудников службы тылового обеспечения.

Открытие первого уникального в своем роде женского следственного изолятора состоялось 20 июля 1996 года. В простонародье Следственный изолятор № 6 стали называть «Женской Бастилией». Бастилия – всемирно известная французская крепость, государственная тюрьма Парижа, просуществовавшая с 1370 г. по 1790 г. Историческое происхождение, внешнее сходство, содержание под стражей женщин присудили следственному изолятору такое выдающееся название.

Для приведения в жилой вид помещений и территории следственного изолятора, подготовки камер, было принято решение первыми этапировать из Следственного изолятора № 2 осужденных женщин, для зачисления в женский отряд хозяйственного обслуживания.

В следственный изолятор, наряду с обычными заключенными, были размещены несовершеннолетние девочки и женщины с детьми.

В учреждении была налажена производственная деятельность по пошиву швейных изделий. С августа 2000 года в эксплуатацию запущены 30 универсальных прямострочных швейных машин и 10 специализированных.

Работу швейного производства обслуживал целый производственный отряд, состоящий из бригад осужденных, оставленных в учреждении для хозяйственного обслуживания.

Производственным отрядом выполнялись заказы организаций уголовно-исполнительной системы и сторонних организаций на изготовление матрацев, пошив постельного белья, как для личного состава, так и для спецконтингента, нижнего белья, рабочей одежды, рабочих руковиц, телогреек.

Особое внимание в учреждении заслуживает Храм Святой равноапостольной Марии Магдалины. По проекту в СИЗО должно было быть «Помещение для отправления культовых обрядов». Вместо этого с Божьей помощью и по инициативе отца Николая (Матвиенко) было принято решение о закладке камня для будущего храма.

Настоятелем храма является настоятель Николо-Перервинского монастыря отец Владимир. Нередко он сам проводит службы.

Преподавателями Воскресной школы Патриаршего Подворья Николо-Перервинского монастыря и катехизаторами проводятся беседы со всеми женщинами, содержащимися в следственном изоляторе.

На основании соглашения о совместной деятельности с Николо-Перервинским монастырем в храме следственного изолятора и по сей день проводится крещение детей (по желанию подследственных и осужденных женщин с детьми), предусмотрен обряд венчания, обряд причащения, исповедь, по религиозным церковным праздникам проводятся службы.

В настоящее время открыта мечеть для лиц, содержащихся под стражей, исповедующих мусульманство.

Коллектив в Следственном изоляторе № 6, в отличие от других московских СИЗО, в основном состоит из представительниц «слабого пола». Поэтому неудивительно, что на протяжении всего существования учреждения им руководят именно женщины.

У истоков образования учреждения стояла Умряшкина Светлана Ивановна полковник внутренней службы в отставке. Светлана Ивановна прошла все ступени познания службы в уголовно-исполнительной системе. Начиная свою трудовую деятельность с января 1972 года в должности простого контролера «Следственного изолятора № 2» ГУВД Мосгорисполком, она в 1994 году назначена начальником «Следственного изолятора № 6» УФСИН России по г. Москве, который возглавляла до сентября 2010 г. На сегодняшний момент Умряшкина С.И. является председателем Совета ветеранов УФСИН России по г. Москве и продолжает свою трудовую деятельность.

В настоящее время учреждение возглавляет подполковник внутренней службы Кириллова Татьяна Владимировна, чей служебный путь начался с 1997 года с должности младшего инспектора.

Вот уже долгие годы Следственный изолятор № 6 вносит неоценимый вклад в развитие и укрепление Федеральной службы исполнения наказаний, системы государственной власти.

Федеральное казенное учреждение "Следственный изолятор № 6 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по г. Москве"

Почтовый адрес:

109383, Москва, ул. Шоссейная, д. 92

Контактные телефоны:
Дежурная часть: 8-495-354-10-62

Факс: 8-495-354-10-62
Электронная почта: [email protected]

Начальник учреждения:

Шубин Андрей Юрьевич

С 1987 года на месте Следственного изолятора № 6 располагался женский лечебно-трудовой профилакторий № 4. В 1993 году он был закрыт. МВД России приняло решение на его базе открыть женский следственный изолятор на 810 мест. В период с января 1994 по июль 1996 года проводилась реконструкция ЛТП. 20 июля 2006 г. СИЗО-6 введен в эксплуатацию. На открытии присутствовали Министр внутренних дел генерал армии А.С. Куликов, мэр города Москвы Ю.М. Лужков, начальник ГУВД г. Москвы генерал-лейтенант милиции Н.В. Куликов.

В июне 1996 года из СИЗО-2 в СИЗО-6 были переведены осужденные женщины для ведения работ по хозяйственному обслуживанию учреждения.

Одновременно с приемом заключенных под стражу и осужденных в СИЗО-6 осуществлялось комплектование штатов подразделения личным составом.

Была построена и введена в действие хлебопекарня, построен ангар для хранения плодоовощной продукции, переоборудованы 2 общие камеры для содержания женщин с детьми, оборудована детская площадка.

На отдельном этаже в 4-х местных камерах расположены жилые секции, в которых содержатся осужденные женщины отряда хозяйственного обслуживания. Рядом расположены комнаты отдыха и бытовые помещения. Особенностью камер режимных корпусов является наличие в каждой камере кухни и туалетной комнаты.

В 1999 году на территории СИЗО-6 освящен храм в честь Святой Равноапостольной Марии Магдалины. В храме проводятся литургии, совершаются таинства причащения, крещения, исповеди, венчания. Ежегодно в Престольный праздник 4 августа в следственном изоляторе совершается крестный ход.

С апреля 2000 года организована производственная деятельность по пошиву швейных изделий. Выполняются заказы по пошиву рабочих костюмов, чехлов для одежды, летней полевой формы для личного состава, спасательных жилетов для морского флота, танковых шлемов для Вооруженных сил, а так же постельного белья для подозреваемых, обвиняемых и осужденных.

В учреждении имеется своя типография, выполняющая заказы на изготовление типографической продукции.

В хозяйственном дворе имеется теплица, в которой с ранней весны выращиваются овощи и зелень.

Графики работы комнат приема передач

День недели	Прием заявлений	Время работы
Понедельник
Воскресенье

4-я пятница месяца – санитарный день

Единственный женский изолятор Москвы носит номер 6, но в последнее время его настойчиво именуют числом зверя - «СИЗО 666». Случилось так, что он стал территорией зла и бесконечной боли. В рейтинге мест, унижающих женское достоинство, он занял бы, пожалуй, первое место.

Если вы вдруг окажитесь в СИЗО №6 , внимательно смотрите под ноги. Вы можете нечаянно наступить на… девушку, женщину или старушку, прикрывшуюся на полу выцветшим серым одеялом.

Какие сны можно увидеть, когда спишь под лавкой? Когда по тебе ползают полчища тараканов? Когда рядом десятки женщин стонут и плачут?

Но отсутствие отдельного спального места и скученность - не главная беда московского изолятора. Многие камеры напоминают душегубки (из-за отсутствия вентиляции и форточек), и женщины там кричат: «Дайте воздуха! Дышать!» Здесь легко заразиться смертельно опасными болезнями, и «добрый доктор» на помощь тут точно не поспешит…

Как попасть в СИЗО №6 и выжить - современная история в записках нашего обозревателя, члена Общественной наблюдательной комиссии Москвы.

Жизнь под лавкой с тараканом

Женский СИЗО в Печатниках стоит рядом с красивейшим храмом. Тут решетки - там витражи, тут бетонные заборы - там цветочные ограды. Вот уж поистине грешное и святое на Земле всегда идут рядом. Словно в доказательство этому - последняя поступившая правозащитникам жалоба. Ее автор - 91-летняя монахиня Елизавета, внучка которой сейчас находится в СИЗО. Престарелая отшельница много лет была настоятельницей монастыря, где воспитывались сироты. И когда ее родную внучку задержали с наркотиками, она была уверена: за решеткой ей не придется болеть или голодать… Увы.

Большинство сотрудников изолятора №6 - сами женщины. Ах как идет им новая фсиновская форма! И ведь некоторые приятны не только внешне. У них душа разрывается, глядя на арестанток, они рады бы облегчить их участь, но из-за сокращения штата и резкого увеличения числа заключенных не хватает ни рук, ни времени.

Итак, вот цифры: на 5 июня 2016 года в женском СИЗО при лимите 892 человека содержится 1357. Переполненность составляет 57%.

Думаете, судьи не знают, что единственный СИЗО переполнен? Отлично знают! Об этом их информируем и мы, и ФСИН. Но люди в мантиях все равно снова и снова избирают женщинам самую строгую меру пресечения. И ладно, если бы речь шла только об убийцах и других опасных для общества преступницах. Снова увы! Без кого не смогли обойтись наши правоохранительная и судебная системы?

Вот, скажем, без Кати, которая взяла у соседей самокат, чтобы съездить на нем за водкой.

Или без больной раком Надежды, которая украла в супермаркете головку дорогого сыра.

Без многодетной матери Натальи, которая подозревается в махинациях со страховками.

Без Елены, которая была задержана на границе по обвинению в организации незаконной миграции.

Без Светланы, которая присвоила себе чужой мобильный телефон…

Я могу продолжать бесконечно долго. В каждой камере есть как минимум 3–4 женщины, которые нанесли настолько смехотворный ущерб, что выдавать их за опасных преступниц даже стыдно. Они вполне могли бы находиться до приговора под подпиской о невыезде или под домашним арестом. Но следователю так неудобно (вдруг скроется, и у него не будет «палки»? Вдруг откажется дать признательные показания?) Если бы идею Верховного суда РФ декриминализировать преступления с ущербом до 5 тысяч рублей поддержали депутаты Госдумы, то их бы вообще не имели права сажать. Но опять и опять - увы. Депутаты не поддержали, а значит, женщин можно бросать за решетку.

Как живут они в СИЗО и что стоит за сухим языком цифр перелимита?

Камера №108

Здесь временно сосуществуют сразу 55 женщин возраста и социального статуса. Почти что женское общежитие.

- Спальное место есть у всех? - спрашивает у них моя коллега, член ОНК Анна Каретникова. Те в ответ усмехаются. Указывают на дальний угол. Там на полу лежат вповалку несколько женщин.

- А раскладушек нет? - уточняю я.

- Даже если их принесут, их ставить тут негде, - разводят руками заключенные.

Мне предлагают сесть на большую лавку у стола, за которым обычно обедают. Присаживаюсь и замечаю, что прямо под моими ногами что-то начинает шевелиться.

- Ой, здесь кто-то есть?

Есть… Под лавкой устроилась на полу одна из заключенных. Спит, свернувшись калачиком, и шевелится во сне. Заглядываю под другие лавки - везде женщины… Это похоже на вокзал или на лагерь для беженцев. Разве можно вот так с женщинами?..

Камера № 306

На 44 спальных места здесь приходится 55 женских душ.

- Плюс 11, - рапортует старшая по камере. - То есть у 11 зэчек нет шконки.

- Кровати, а не шконки, и заключенные, а не зэчки, - поправляют сотрудники.

Как ни назови, но факт остается фактом.

Примерно такая же ситуация в других камерах. Меняются только лица тех, кому не досталось кровати и кто вынужден в прямом смысле жить на полу.

Раскладушек и здесь нет. Но даже если бы сейчас завезти в СИЗО их хоть тысячу, это, как правильно заметили заключенные, ничего бы не решило: ставить их просто некуда.

Долгое время женщинам, которые живут на полу, давали только один тоненький, местами сбившийся до состояния тряпки матрас. Потребовались месяцы борьбы правозащитников с администрацией, чтобы стали выделять по два матраса. Это победа. Но стоит только ОНК не появиться в СИЗО несколько дней, как вторые матрасы давать перестают. А еще их отнимают - в наказание за провинность.

Есть в СИЗО несколько женщин, которым спать даже на двух матрасах невыносимо больно из-за травмы позвоночника. Добиться разрешения на специальный, утолщенный матрас практически нереально. Вот, к примеру, Елена Р. из камеры №107 - страдает грыжей, на позвоночнике у нее кисты, но ни матраса ей не разрешили, ни даже корсета (он ей был еще на воле «прописан», а в СИЗО его не принимают, ссылаясь на то, что внутри могут быть запрещенные предметы…).

- Здесь в принципе жить можно, - говорит одна из заключенных в очередной камере. - «Здесь» - в смысле под лавкой. Если не время обеда, то вообще тут самое спокойное место. Может, тут даже и лучше, чем на втором ярусе кровати. А то ведь оттуда столько женщин за последнее время попадало (в СИЗО №6 не на всех двух ярусных кроватях есть лестницы и ограничители. - Прим. авт.). Единственное - тараканов тут больше всего.

- Да тараканы сейчас везде, - подхватывают сокамерницы. - Они все заполонили! Недавно их травили чем-то, но эффекта ноль.

Толпа заключенных расступается и пропускает вперед бабушку. Очень-очень старенькую, сгорбленную, в очочках, интеллигентную.

Людмила Ивановна обвиняется в убийстве единственного сына («МК» рассказывал об этой истории в феврале). По версии следствия, 76-летняя мать застрелила его из пистолета, потом пыталась вскрыть себе вены. Правда, непонятно, как старушка своими трясущимися руками, которые и миску с супом не могут удержать, вообще подняла пистолет. Но суть не в этом. Собственно, она вину признает и просит, чтобы ее поскорее отправили в колонию, но только не в психушку. Нас бабушка умоляет найти ей адвоката. Мы обещаем. И - забегая вперед - обещание свое сдержим.

Женщины шумят-галдят. Столько у них жалоб, столько вопросов.

«А под скамейкой спала тяжелобольная женщина, - напишет потом моя коллега Анна Каретникова в отчете. - Еще две сидели в дальнем углу на полу на старых черных матрасах. Мы спросили: вы всегда там сидите? Они отрешенно кивнули и снова устремили взгляд куда-то вдаль, сквозь нас. Было похоже на сцену с аксакалами у стены из фильма «Белое солнце пустыни». По безучастности взглядов - точно. Будто некая оккупированная территория… с пленными… ранеными - ни в одном из других московских СИЗО не возникает такого тягостного, мучительного ощущения».

Задержка дыхания в боксе смерти

Сборное отделение. Здесь находятся те, кто только прибыл, или же больные на карантине. В одном помещении женщина с краснухой (хотя она уверяет, что уже давно болела, а снова заразиться ею нельзя, и, выходит, у нее какой-то совершенно иной недуг, который не хотят диагностировать). Во втором - три женщины с подозрением на туберкулез (пока официально диагноз им не поставили, но сотрудники СИЗО уже знают о том, что они больны).

Прошу выдать нам марлевые повязки, но их на караульном посту нет. Сами сотрудники стараются в камеру к туберкулезным просто не заходить. Но мы так не можем.

Дверь открывается, и мы словно попадаем в баню: влажный спертый воздух, форточка плотно закрыта, вентиляции нет. В таком помещении любой здоровый коня двинет, не то что больной. Три женщины еле живы. Изможденные лица, не хватает сил, чтобы просто поднять руки. Все кричат: «Воздуха! Дышать!».

- Как давно вас выводили на свежий воздух на прогулку? - спрашиваем у них.

- Четыре дня назад, - отвечают они.

- И четыре дня никто не предлагал вам даже прогуляться? - нам не хочется верить в это.

- Нет, никто…

- К вам подходил медработник в течение этой недели?

- Нет. К нам вообще кто бы то ни было боится заходить.

- Вы писали заявления на имя врача и руководства?

- Да. Мы написали много заявлений и жалоб.

- Вам приносили журнал регистрации заявлений для ваших росписей?

- Нет. Журнал регистрации нам не приносили ни разу. Можно открыть окно? Или… на прогулку? Чуть-чуть подышать?.. Пожалуйста! Попросите их! Ну, пожалуйста!!!

Мы не выдержали в этой камере даже нескольких минут. Назвали ее боксом смерти. Самое печальное, что наши коллеги были здесь неделю назад, просили администрацию расселить эту душегубку. Проветрить ее, продезинфицировать. Сотрудники обещали непременно все сделать и… не сделали.

Вот и сейчас нам обещают открыть форточку (хотя говорят, что это очень сложно, нужна лестница и специально обученный человек), немедленно отвести женщин на прогулку (хотя за окном уже темнеет, и мы сомневаемся, что их выведут в столь поздний час).

Эта камера, пожалуй, самое страшное, но во многих других тоже нет вентиляции или она не работает.

- Недавно мы вошли в камеру 202 и едва не оглохли от отчаянного крика: «Как дышать?! Как жить? Как не заболеть и не умереть?!» - рассказывает член ОНК Анна Каретникова. - В таких условия любая инфекция распространяется мгновенно.

Но вместо того, чтобы это предупредить, в СИЗО начали применять порочную и явно незаконную практику - вновь прибывших заключенных поднимают сразу в камеры, минуя карантин! Мы обнаружили нескольких женщин, которых в карантине не держали даже суток и у которых не брали кровь и не делали флюорографию. Сокамерницы таких сторонятся первое время: никто не хочет заразиться сифилисом или еще какой-то болезнью.

Женский изолятор 6

Бывает, и такое - у заключенной обнаружат недуг, но не сообщают ей об этом. Просто дают горсть таблеток без объяснения причин.

В камере №306 заключенные едва бунт не устроили, когда одной из женщин принесли противотуберкулезные препараты.

— Я до сих пор не знаю, больна ли туберкулезом, - говорит она. - Медики не говорят, только лекарства передают. А что, заключенный не имеет право знать о своем диагнозе? Надеюсь, я никого тут не заражаю…

Черный кисель с липким хлебом

Еда в «СИЗО 666» в последнее время, по словам женщин, стала отвратительной. Кисель - черный, хлеб - как жижа. Мы сомневаемся в объективности, но арестантки спешат подтвердить свои слова и приносят остатки буханки, выданной им на обед. Даже удивительно, что хлеб может быть таким… липким.

- Это не потому что он не пропеченный, - объясняют сотрудники. - Просто качество муки, которую привезли в последний раз, плохое.

Но почему такую муку принимают? Почему пекут из нее хлеб?

Многие женщины питаются только тем, что им дают в СИЗО. Касается это и тех, у кого есть деньги на счету или родные, готовые в любой момент привезти передачки.

Одна беда - очередь в бюро приема передач нужно занимать за несколько дней. Разве выдержат такое пенсионеры или иногородние? Потому зачастую у них один выход - купить очередь. Стоит это «удовольствие» 3–5 тысяч рублей. Понятно, что такая торговля очередью незаконна, но никто бороться с ней не желает. Да что говорить, если адвокаты со следователями дерутся в очередях на входе в СИЗО, чтобы попасть к заключенным.

Заказать продукты в интернет-магазине заключенные женщины могут, но и тут сложности. Во-первых, ассортимент скудный - из фруктов и овощей предлагаются только лук, чеснок, имбирь и лимоны.

Во-вторых, цены завышены порой в несколько раз (к примеру, тушенка, которая в обычных магазинах стоит 100 рублей, продается здесь по 200). В-третьих, приносят заказы подчас через 3–4 недели. Вообще жалоб на работу интернет-магазина столько, что впору проводить целое расследование. ФСИН России обещал нам разобраться со всем этим безобразием еще в начале года, но лучше не стало. Продукты не доносят или приносят уже пропавшими, подменяют одно наименование другим, теряют и т.п.

Касается это не только еды, но и непродовольственных товаров.

- Гель для душа заказала, и вот посмотрите, что мне принесли! - одна из заключенных показывает тюбик, на котором написано «гель мужской».

В камере 108 нам показывают протекающий чайник объемом в полтора литра. Из него пьют чай и моются (ибо горячую воду отключили) 55 женщин! Как такое возможно? Администрация считает, что возможно, потому запрещает второй чайник и не дает обменять этот на объемом побольше. Говорят, мол, сеть не потянет нагрузок, пробки выбьет…

Куда послал фельдшер?

Но хуже всего с медицинской помощью. Вот где настоящий ад. Спрашиваем у беременной на восьмом месяце женщины: «Как часто вас осматривает гинеколог?»

Девушка, после секундной паузы, не раздумывая:

- Только когда приходит ОНК (Общественная наблюдательная комиссия — «МК»).

Одна из заключенных рассказывает нам, что у нее кровотечение вот уже месяц. К доктору ее так и не отвели:

- А я же здесь не пожизненно, я выйти хочу и родить еще.

Каретникова вспоминает про другую заключенную с похожей историей, которая уже закончилась трагедией.

Гинеколога не было в СИЗО, когда у нее начались сильнейшие боли. Она нам говорила: «Я писала заявления каждый день. Я звала врача каждый день в течение месяца. Гинеколога не было. Потом врач вышла на один день. Из-за меня. И когда я описала ей эти боли, вот тогда все забегали… засуетились… Потом меня привезли в больницу. Но, наверное, поздно - рак выявили на последней стадии. Это так больно… я не могу описать».

Очередная арестантка со слезами жалуется:

- У меня апелляция завтра. А окончательного диагноза - нет. Нет справки. Что я скажу суду?

Заключенная по имени Надежда не выдерживает и тоже вступает в диалог:

- Ой! Я хочу пожаловаться на фельдшера Женю, девушку такую. Она плевать на больных хотела и шлет всех на… Так и говорит: «А идите вы все с заболеваниями вашими!» Это разве хорошо, правильно?

Девушки продолжают свои шокирующие откровения: например о том, что если случается что-то критическое, они подбегают к окнам и орут: «Врача!». Только тогда кто-то приходит на помощь. Но потом за это наказывают, поскольку считается нарушением правил распорядка.

Кстати, про крики. 9 мая в 10 часов вечера несколько заключенных во время салюта выкрикнули «ура!». Одна из них потом получила уведомление о нарушении режима. Еще одну девушку наказали за то, что она в пасхальную ночь смотрела по телевизору богослужение. Оба случая произошли в смену, когда дежурила некая инспектор, которую все называют не иначе как бездушной мегерой.

Увы, бездушные сотрудницы (которых и женщинами сложно назвать) тут есть. А как иначе относиться к надзирательницам, которые отказываются помочь матери выяснить судьбу ее ребенка? Елена Ш. еще 14 мая родила в больнице, куда ее вывезли из СИЗО. Женщину вернули в изолятор, а младенец остался в клинике. Елена умоляет: «Выясните о нем хоть что-то!». Но сотрудники отвечают, что это не входит в их обязанности. Наверное, не входит. А простые человеческие просьбы - они для людей, а не для сотрудников СИЗО.

Поток жалоб настолько огромен, что мы не успеваем записывать. Все они похожи: не выдали медсправку, не приняли лекарства, прервали ВИЧ-терапию, не лечат, не дают обезболивающих…

Да что же это в конце концов такое?

Как точно сказала Анна Каретникова: мы чувствуем, что зло рядом, мы пытаемся разгрести его руками и словами, но приручить зло - невозможно. Очень жаль, что в данном конкретном случае олицетворением зла являются сотрудники следственного изолятора. Которые, кажется, задались только одной целью - вынести свой приговор арестанткам еще до решения суда. Смертный приговор…